Умудренная годами, донья Изабелла пыталась сдержать благородный порыв молодого рыцаря, уверяя, что Кристина за последнее время, потеряв сначала отца, а затем и мужа, сильно изменилась. Что теперь, после мавританского плена, даже если девушку и удастся вызволить оттуда, Кристина скорее всего уйдет в монастырь. Ведь пробыть в мавританском плену в качестве рабыни для истинной христианки означает вечный позор. Во всяком случае, теперь ее никто из благородных сеньоров никогда не возьмет замуж.

Пока слуги меняли блюда, донья Изабелла не слишком прозрачно намекнула де Пейну, что ее собственная дочь была бы для рыцаря из Шампани самой замечательной женой, тем более что Господь привел Гуго на помощь именно к Эсмеральде, а ни к кому-то другому. Но шампанский рыцарь думал иначе. Для него Эсмеральда оставалась всего лишь хорошенькой девушкой, чем-то похожей на Кристину. Но она не была Кристиной, и любви к ней в сердце де Пейна не было. Лишь Кристину по-прежнему любил он. И ничего в его безумной любви не изменили разговоры доньи Изабеллы. Только еще большая тяжесть сдавила сердце молодого рыцаря.

Назад в казарму Гуго де Пейн возвращался в мрачном расположении духа. Ниточка, ведущая к Кристине, так отчетливо расцвеченная совсем недавно яркими красками радостной надежды на скорую встречу, снова оборвалась, и где теперь следует искать девушку, было неясно. Снова неизвестно было даже, жива ли она. Шейх Абас, от имени которого говорили с отцом Эсмеральды посредники, требующие выкуп за племянницу, владел двумя десятками крепостей, и добраться до него почти не представлялось возможным. Возвратившись в казарму, Гуго долго не мог заснуть: перед ним то и дело возникали разные ужасные образы из рассказов о мавританском плене, слышанных им еще во время своей арагонской службы.

На следующий день граф Барселонский Беренгер Раймонд по прозвищу Голова-из-пакли принял шампанских рыцарей в своей цитадели и устроил небольшой пир в честь гостей из Франции. Правитель Испанской марки поднимал в их честь тосты, предлагал встать под его знамена и даже обещал им всем установить хорошее жалование, и де Пейну пришлось довольно долго дипломатично убеждать подвыпившего уже графа в том, что они посланы их сюзереном в замок Монтерео в качестве подкрепления и, если они не появятся к сроку, замок этот рискует пасть под напором неверных. Граф не слишком остался доволен таким разговором, ведь замок Монтерео относился к владениям короля Арагона, а вовсе не к его собственным. Гуго де Пейн почувствовал раздражение, проскользнувшее напоследок в речах графа Барселонского, и посчитал за благо не задерживаться более в городе, дабы не смущать своим присутствием властелина Испанской марки.

Наутро после приема у правителя Барселоны де Пейн занялся подготовкой отряда к продолжению похода. Хотя денег от продажи корабля норманнов было на первый взгляд более чем достаточно, лошадей, амуницию и провизию пришлось покупать, нещадно торгуясь, и, несмотря на это, иногда переплачивая чуть ли не втрое: война вызывала повышенный спрос на любое походное снаряжение.

Отдохнув трое суток и частично восполнив потери, отряд графа Шампанского покидал воюющую Барселону. Двигаясь на север, всадники пересекали долину почти по прямой и с каждым шагом приближались к великим горам Испании.

Шампанские рыцари поднялись по склону горы Тибидабо и миновали перевал. Они медленно продвигались туда, где впереди в легкой туманной дымке уже показались из-за менее высоких каталонских хребтов заснеженные вершины Пиренеев. И уже через день пути рыцари находились в полном окружении гор. Вскоре граница владений Испанской марки была пройдена, и участники похода оказались в спорных землях, в ходе постоянных войн переходящих от одной стороны к другой.

Долго шли сюда шампанские рыцари, они преодолели множество препятствий, многих соратников потеряли, много пролили крови. И вот она уже лежит вокруг них, великая горная страна, простирающаяся с северо-востока на юго-запад от легендарного Ронсеваля до реки Эбро и с юго-востока на северо-запад – от Испанской марки до страны басков.

Следуя указаниям графа Шампанского, Гуго де Пейн вел всадников на северо-запад, по направлению к замку Монтерео. Проводник Яков ничем не мог помочь командиру отряда: со стороны Барселоны он никогда по этим горам не ходил. Купцы, торгующие, невзирая на все запреты, с мусульманами, пользовались тайными торговыми тропами, идущими к Сарагосе с севера на юг, насквозь через горный массив.

Гуго, находясь на службе у короля Санчо Рамиреса, однажды бывал в замке Монтерео, но тогда он подъезжал к крепости совсем с другой стороны, и сейчас де Пейн вел людей, полагаясь только на свою интуицию и на особое зрение брата Адамуса. Медленно продвигались они по узким горным дорогам, продирались через леса на склонах, преодолевали быстрые ручьи и обходили отвесные стены скал. На третий день пути всем начало казаться, что они заблудились в горах.

Они поднимались все выше и к полудню вышли к горным лугам. Лес, оставшись внизу, кончился, и перед всадниками открылись поросшие травой до самых снегов, устилающих вершины, горные склоны. Неожиданно далеко впереди показались какие-то движущиеся точки. Все остановились и внимательно присмотрелись. Навстречу шампанцам по ровному пологому склону горы, покрытому мягкой травой, скакал человек, а за ним неслась погоня из шести всадников. Но, увидев перед собой поднимающийся на гору шампанский отряд, всадники прекратили преследование убегающего, развернулись и сами пустились в бега.