Шрифт:
Корзина опять качнулась и заскользила.
– Мисс! Эй, мисс!
Я вскинула голову, услышав, как женщина шепотом зовет меня.
– Прости меня! Надеюсь, ты меня поймешь. Я не осмелилась солгать лорду верховному палачу.
– Что? – вскрикнула я. – Как вы сказали?
Корзина заскользила быстрее, ударилась обо что-то и покачнулась.
– Как вы сказали? – возбужденно повторила я.
Но мне никто не ответил. Женщина молчала.
Спустя несколько минут я услышала конское ржание. Корзина накренилась в одну сторону, затем в другую и выпрямилась, а потом легко затряслась. Я услышала равномерное цоканье конских подков.
Беспомощно сидя в соломенной корзине, я поняла, что меня везут в повозке, запряженной лошадьми.
Лорд верховный палач! Кажется, так назвала его женщина?
Неужели зловещий человек в черном плаще и черной шляпе и в самом деле верховный палач?
Я задрожала в своей тесной и темной тюрьме. Мурашки побежали по спине, все тело закоченело.
Лорд верховный палач…
Эти слова вертелись в голове, словно какое-то страшное заклинание.
Лорд верховный палач…
Зачем я ему понадобилась?
27
Повозка резко остановилась, но через минуту снова тронулась с места.
Сидя в трясущейся корзине, я потеряла счет времени.
Куда он меня везет? Что задумал?
И самое главное: почему он выбрал именно меня?
Еще одна резкая остановка. Я ударилась головой о стенку корзины и задрожала. Лоб покрылся холодным потом.
Воздух в корзине давно стал спертым. Я задыхалась.
Вдруг крышка поднялась, и я вскрикнула от неожиданности. Ослепительный солнечный свет резал глаза.
– Достаньте ее оттуда! – послышался гулкий голос палача.
Сильные руки грубо схватили меня и вытащили из корзины. Когда глаза привыкли к свету, я увидела двоих солдат в серых мундирах. Они крепко впились руками в мои плечи.
Я уперлась ногами в землю, но от слабости упала.
– Поднимите ее, – приказал палач. Щурясь от яркого света, я взглянула на него.
Он по-прежнему прятал лицо в тени полей черной шляпы.
Солдаты помогли мне встать. Ноги решительно отказывались слушаться. Спина ныла от тряски и неудобной позы.
– Пустите! – вскрикнула я. – Что вы делаете?
Палач не ответил.
Солдаты держали меня до тех пор, пока я не выпрямилась и не встала на ноги.
– Вы совершили чудовищную ошибку! – заявила я палачу, дрожа от гнева и страха. – Не знаю, почему я здесь и как сюда попала, но я не та, за кого вы меня принимаете!
Палач опять промолчал. Он взмахнул рукой, и стражники куда-то меня повели.
Теперь солнце светило мне в спину, а передо мной возвышался мрачный замок. Я увидела стену, двор, темные, высокие башни…
Башня Ужаса! Палач приказал отвести меня в башню Ужаса!
Туда, где мы с Эдди впервые его увидели. Где он преследовал нас. В двадцатом веке, в наше время. В то время, в котором я жила до сих пор. В далеком будущем.
Каким-то образом нас с Эдди перенесли в прошлое, в чужое для нас время. И вот Эдди потерялся, а меня вели в башню Ужаса.
Палач обогнал нас и теперь шагал впереди. Солдаты крепко держали меня за плечи, таща по двору ко входу в башню.
Двор замка заполняли молчаливые, мрачные люди, одетые в лохмотья. Одни из них хмуро смотрели на меня. Лица других были бесстрастны, глаза пусты – очевидно, их мысли витали где-то далеко. Третьи стояли сгорбившись и рыдали или смотрели в небо.
Голый до пояса старик сидел под деревом и яростно чесал обеими руками сальные седые волосы. Какой-то юноша прижимал тряпку к глубокому порезу на ноге, покрытой коркой засохшей грязи.
Плакали дети, мужчины и женщины сидели на земле, стонали и что-то бормотали себе под нос.
Я поняла, что все эти отчаявшиеся, оборванные люди – узники. Мне вспомнились слова нашего экскурсовода, мистера Старкса, о том, что сначала замок был крепостью, а затем тюрьмой.
Я печально покачала головой, жалея, что решила поехать на эту экскурсию – давным-давно, в своем времени, в будущем.
Но вскоре я забыла об узниках: меня втолкнули в темный коридор замка и потащили по крутой каменной лестнице.
В башне было сыро и холодно. Казалось, влажная прохлада поднимается по лестнице вместе со мной.
– Пустите меня! – завизжала я. – Пустите!
Когда я попыталась вырваться, солдаты прижали меня к стене и держали, пока я не затихла.
Беспомощно зарыдав, я вновь попыталась высвободиться, но солдаты были слишком сильными и рослыми.
Каменная лестница взбиралась вверх бесконечной спиралью. Мы прошли мимо камеры на узкой площадке. Я заметила, что камера до отказа забита узниками. Желтолицые, унылые, они стояли, прижавшись к прутьям решетки. Многие из них даже не взглянули в мою сторону.