Шрифт:
Ислам? Так это же татары, чеченцы и эти, как их, Ровшан с Джамшудом! Ах, да! Еще арабы!
А миллионы НЕЭТНИЧЕСКИХ МУСЛИМОВ во всем мире?
А полмиллиона болгар (НЕ ТУРОК В БОЛГАРИИ, А ИМЕННО БОЛГАР-МУСУЛЬМАН)?
А боснийцы?
А русские?
А германцы?
А черные американцы?
А латиносы?
Весь лживый западный мир вместе с рашенским Режимом всячески прячет от них вороватые глазки!
Владу нравилась байка:
НЕ ПУГАЙТЕ СТРАУСОВ, ПОЛ БЕТОННЫЙ!!!
Иерархия
Влада всегда поражало то, с какой охотой люди ставили над собой кого-нибудь.
Влад еще смог бы понять, если бы за это кучу персон положили бы под них, так ведь нет.
В политическом смысле Влад был сторонником просвещенной диктатуры социалистического толка, этакой Директории с Генеральным директором во главе и советом акционеров.
Потому Режим Дзюдоиста вызывал у него поддержку и расположение.
Но Влад все же не понимал тяги персон к иерархическим построениям.
– Монархия – это круто! Я – монархист, – бывало говорил какой-нибудь персона.
Монархия – не круто! Монарху приписаны надчеловеческие свойства.
И религия при монархах одна – ЦАРЕСЛАВИЕ! Фараоновские бредни!
И помещик выше крестьянина по праву рождения, а не в результате победы в конкурентной борьбе.
Влада всегда бесило мужицкое панибратство.
Этакая скотская фамильярность.
И обращение «мужик».
Влад всегда отвечал: «Я НЕ МУЖИК, Я – БАРИН!»
И заставлял панибратствующих скотов хватать жабрами воздух в желании что-нибудь вякнуть.
Как-то однажды одна совершенно замечательная Знатная Дама рассказала о том, как в своей компании она проводила аттестацию сотрудников. И как этот мелкий презренный скот цеплялся за свои никчемные должности.
– Они там до фига имеют, наверное? – спросил Влад.
– Да нет, – ответила Знатная Дама, – не больше, чем продавец или грузчик в магазине.
Так что же заставляло этот несчастный офисный планктон так цепляться за свои убогие кресла?
ИЕРАРХИЯ!
Чувство гордости и принадлежности…
Хотя при всем неприятии Влада к корпоративной этике и культуре (Влад считал их идеологически чуждыми Сверхчеловеку), он однажды сам построил настоящую иерархию имени себя!
Когда по Владу работала Военная Прокуратура, Влад оказался среди арестантов в погонах.
Каждый был под следствием. По каждому велось дело. Каждому что-то инкриминировали. Владу тоже.
– Стоять! Лицом к стене! Пошел!
В общем, банально и отвратительно.
Влад вошел в камеру.
– Арестованный Штангер, статья… (неважно, что там инкриминировали Владу, ну, допустим, «плохо себя вел») .
Влад огляделся.
Шестнадцать рыл. Какие-то краснопогонники, чернопогонники, погранцы.
Все откуда-то из Мухосранска, Елдыжных Дерьмаков, Верхнегадинска.
Земляков, похоже, нет. Голубых погон нет. Тюркоговорящих тоже. Германоговорящих тоже. На людей похожи только погранцы. Остальные – скот. Мелкий, рогатый, убогий.
Влад расположился на пустующих нарах. В камере было накурено. Маленькая форточка вверху не давала вентиляции совершенно. Скоты где-то ныкали бычки, спички и «черкаши» и смолили.
Вечером открылось окошко типа ларечного прилавка. И какая-то мерзкая рожа с невнятным мычанием поставила на краешек мерзко пахнущую бадейку с отвратительной кашей.
Скоты, вопя и давя друг друга, кинулись к этой бадейке, начали ее вырывать друг у друга. Наконец, часть каши разлилась по полу, ее оттуда подбирали скоты, а бадейкой завладели погранцы. Доев почти все, они вдруг одновременно повернулись к Владу, и тот, что повыше, спросил: «Будешь, десантура?»
Влад покачал головой. Он был голоден, но это все было как-то омерзительно.
Влад омыл из-под краника лицо, руки до локтя и ноги до колен – это был его ритуал отхода ко сну. Скот смотрел на него с каким-то тупым удивлением. И только зеленопогонники, поколебавшись, встали и по очереди промокнули водой рожи.
Влад лежал на нарах и думал.
Нет, люди не хищники. Те следят за гигиеной. Те имеют иерархию. Те не позволят себе скотства.
Люди – во всяком случае эти – какая-то мерзкая помесь свиней и обезьян!
А все ли такие?
Если бы здесь были его астраханцы-татары, немцы, горские евреи, дагестанцы, казаки, было бы такое скотство?