Она присела, пытаясь сообразить, что с этим делать. Ее беспокоило состояние юноши. Она пыталась понять, кто перед ней — обычный подросток, пытающийся справиться с эмоциями, или манипулятор, стремящийся привлечь ее внимание.

— Гейб, — начала она, — я хочу, чтобы ты был честен со мной.

— Я честен с вами.

Фейт помолчала, пытаясь правильно сформулировать следующий вопрос.

— Признайся, Гейб, что еще ты мне не сказал?

Он поднял на нее глаза. В них светилась такая грусть, что ей стоило больших трудов не отвести взгляд.

— Я ничего не могу сделать так, как надо, — пробормотал он.

За последние пару дней его жизнь перевернулась, но Фейт понимала, что он говорит не только об этом.

— Я уверена, что это не так, — ответила она.

— Адам был моим единственным другом, а теперь он умер. Наверное, из-за меня.

— А вот это точно неправда.

Он отвел глаза и уставился на голый матрас кровати напротив.

— Я здесь чужой. Здесь все умнее меня. Все уже выбирают землячества и где-нибудь тусуются. Даже Томми.

Фейт была не настолько глупа, чтобы предложить ему в качестве лучшего нового друга Джереми. Вместо этого она сказала:

— В новом колледже всегда трудно. Со временем все утрясется.

— Если честно, я так не думаю, — ответил он с такой уверенностью в голосе, что у нее в голове включился сигнал тревоги. Она так сосредоточилась на информации, которую скрыл от нее Гейб, что совершенно упустила из виду тот факт, что он всего лишь подросток, очутившийся в очень тяжелой ситуации.

— Гейб, — снова начала Фейт, — что с тобой происходит?

— Мне просто нужен отдых.

Она поняла, что он говорит не о сне. Он позвонил ей не для того, чтобы помочь Адаму. Он сам нуждался в помощи, а она обращалась с ним, как с подозреваемым на допросе.

— Что ты задумал? — уже гораздо мягче спросила она.

— Я не знаю, — ответил он, по-прежнему не глядя ей в глаза. — Иногда я думаю, что мир стал бы немного лучше, если бы я просто… ушел. Вы меня понимаете?

— Ты уже когда-нибудь пытался уйти? — Она покосилась на его запястья. Там были царапины, которых она раньше не заметила. Тонкие красные полосы, где кожа была надрезана, но не насквозь. — Может, ты пытался причинить себе боль?

— Я просто хочу уехать отсюда. Я хочу поехать…

— Домой? — попыталась угадать она.

Он покачал головой.

— Меня там никто не ждет. Мама умерла от рака шесть лет назад. А мы с отцом…

Гейб снова покачал головой.

— Я хочу помочь тебе, Гейб, — сказала Фейт, — но ты должен быть со мной честен.

Он выдергивал нитки из дырки на джинсах. Она обратила внимание на его обгрызенные ногти. Изорванные кутикулы кровоточили.

— Адам купил пистолет?

Он пожал плечами, продолжая теребить джинсы, и она по-прежнему не знала, верить ему или нет.

— Если хочешь, я позвоню твоему отцу, — предложила она.

Он уставился на нее.

— Нет! Не делайте этого. Пожалуйста.

— Я не могу просто оставить тебя одного, Гейб.

Его глаза снова наполнились слезами, а губы задрожали. На его лице было написано такое отчаяние, что Фейт казалось, будто он сунул руку в ее грудную клетку и стиснул ее сердце в кулаке. Она проклинала себя за то, что позволила ситуации зайти так далеко.

— Я не оставлю тебя одного, — повторила она.

— Со мной все будет нормально.

Фейт понимала, что очутилась в весьма затруднительном положении. Гейб совершенно определенно был проблемным юношей, но в настоящий момент не он был ее главной проблемой. Ей необходимо было как можно скорее отвезти эти угрожающие записки в лабораторию, чтобы попробовать снять с них отпечатки пальцев. Где-то в Ирландии находился аспирант, продавший Адаму свою машину. Машину, которую, по всей вероятности, использовали для того, чтобы увезти Эмму Кампано из копировального центра. Нельзя было забывать и о родителях, которым сегодня вечером предстояло опознать своих мертвых детей. А на другом конце Атланты отец с матерью до сих пор не знали, жива их дочь или нет.

Фейт вытащила из кармана мобильный и просмотрела последние звонки.

— Вы меня арестуете? — спросил Гейб.

— Нет. — Фейт нажала на кнопку вызова. — Я позабочусь о том, чтобы тебе помогли, а мне необходимо работать.

Она не стала добавлять, что, прежде чем покинуть общежитие, намерена перерыть все вещи в его комнате, включая компьютер, которым он разрешал пользоваться Адаму.

Гейб с обреченным видом откинулся назад, снова опершись спиной о кровать, и уставился на матрас напротив. Фейт с трудом поборола желание протянуть руку и заправить ему за ухо непокорную прядь волос. Его подбородок усеивала россыпь прыщей, а на его щеке она увидела щетину, которую он пропустил, бреясь. Он до сих пор был всего лишь ребенком. Растерянным ребенком, который нуждался в помощи.