Рем не догадывался о предательстве группенфюрера Лутце. Он чувствовал себя таким же сильным, как и прежде. «Со мной ничего не случится, — заявлял он.-Как только меня схватят, на мою защиту выступят сотни тысяч». В узком кругу Рем называл Гитлера «Адольфом», «примадонной», «идиотом», заявлял, что он страдает манией величия. «Адольф окончательно рехнулся!» — говорил он.

В военном министерстве стала известна еще одна фраза Рема: «Серая скала (рейхсвер) должна рухнуть в коричневый поток (СА)». Подобная манера разговаривать со всем и каждым не создает Рему друзей. В начале марта рейхсвер предпринимает крупную игру, в которой участвуют СС, Геринг и Геббельс. Все находят, что с упоенным властью Ремом вместе с его кликой фюреров СА следует покончить. Но враги Рема ждут, «когда плод созреет».

2 марта 1934 г. фон Бломберг, военный министр, направляет Гитлеру письмо, содержание которого основано на сфальсифицированном донесении службы безопасности СС: «Я чувствую себя обязанным еще раз указать на существование вооруженной охраны штаба СА. Согласно приказу начальника штаба СА каждая обер-группа и каждая группа должна иметь охрану, включающую роту тяжелых пулеметов. Подобное поведение делает тщетной всякую готовность как со стороны вермахта, так и со стороны курсантов СА, занимающихся в школах вермахта».

Штурмбанфюрер СС Эйке, комендант концлагеря Дахау, составил «имперские списки» всех нежелательных персон. Оберштурмфюрер Илгес из ведомства безопасности СС разошелся: «Вы знаете, что такое кровожадность? У меня такое чувство, что придется пролить немало крови».

Гиммлер, который в это время был инспектором гестапо, и Гейдрих, шеф берлинского гестапо и ведомства безопасности СС, пересматривает «имперские списки», в которых отмечает, кто должен быть арестован при первой же возможности. Руководитель гестапо Геринг и генерал-майор фон Рейхенау одобряют списки. Военный министр фон Бломберг решительно заявляет, что он согласен с арестом экс-рейхсканцлера, военного министра и генерала от инфантерии в отставке фон Шлейхера.

Однако Шлейхер не имел никакого отношения к Рему, но 28 января 1933 г., когда его кабинет ушел в отставку, он произнес следующие слова: «Если Гитлер желает установить диктатуру, то рейхсвер должен стать диктатурой в диктатуре». Генерал фон Шлейхер не знал, что ему следовало сдерживаться, выступая с критикой в адрес национал-социалистов. А между тем он говорил об «обществе преступников» и о «молодых шнурках». По его мнению, «следует разворошить все это гнездо на Вильгельмштрассе». Его слова достигли слуха владельца портновской мастерской «Немецкого офицерского союза», среди клиентов которого находились крупные берлинские фюреры СА и СС. Шлейхер еще не понимал, что приход Гитлера к власти решительным образом отличался от смены прежних кабинетов.

Вот каким образом генерал Ферч идентифицировал рейхсвер с событиями 30 июня: «В ликвидации кружка Рема рейхсвер усматривал устранение грозившей ему опасности. Жестокие меры Гитлера его руководство восприняло, как четкую установку для военных, и не увидело чудовищных правонарушений в действиях фюрера...» У воинского начальства у самого было рыльце в пушку, не без его участия произошли события 30 июня, именно оно готовило идеологическую подоплеку кровавой расправы. 5 июня 1934 г. в газете «Фелькишер Беобахтер» появились статьи «Обязанности немецкого солдата», подписанные рейхспрезидентом фон Гинденбургом и министром рейхсвера фон Бломбергом. Первая из них гласила: «Вермахт является защитником немецкого народа. Он охраняет немецкий рейх и отечество, объединенный национал-социализмом народ и его жизненное пространство. Корни его могущества восходят к славному прошлому, к национальному чувству немецкого народа, немецкой земле и немецкому труду. Служба в германских вооруженных силах является почетной службой немецкому народу». Уже в этих фразах со всей откровенностью проявляется полное совпадение «обязанностей немецкого солдата» с мышлением национал-социалистического руководства рейхом. Но еще показательнее отрывки из статьи фон Бломберга в номере «Фелькишер Беобахтер», вышедшем накануне начала расправы над фюрерами СА.

«Роль вермахта однозначна и ясна. Он служит государству, созданию которого мы способствовали из внутренних убеждений, и относится к его руководству, которое предоставило ему важнейшее право являться не только защитником, но также признанным народом и государством носителем безграничного доверия... Боевое товарищество, родившееся в окопах мировой войны, которое Адольф Гитлер сделал основой нового народного сообщества, стало исходной точкой великой традиции, благодаря которой вермахт стал наследником старой армии... В тесном содружестве со всем народом вермахт, который с гордостью носит как символы немецкого возрождения стальной шлем и мундир, соблюдает дисциплину и верность руководству государства, фельдмаршалу Великой войны фон Гинденбургу, своему верховному главнокомандующему, и вождю рейха, Адольфу Гитлеру, который некогда вышел из наших рядов и будет всегда оставаться одним из нас».

Поданным Ферма, эта статья лежала в редакции «Фелькишер Беобахтер» уже много дней и была опубликована накануне «Ночи длинных ножей» совершенно случайно. Однако важно значение, которое придал генерал Ферм появлению этой статьи: «Часто цитируемая статья Бломберга, напечатанная 29 июня в "Фелькишер Беобахтер”, накануне драматических событий, появилась по его настоянию под впечатлением всеобщей напряженности и имела своей целью агитировать рейхсвер за Гитлера» [112] . В действительности Гитлер постарался склонить рейхсвер на свою сторону, чтобы «разобраться» с Ремом и верхушкой СА с тем, чтобы укрепить свою единоличную власть в ожидании скорой смерти престарелого рейхспрезидента Гинденбурга.

Правда, руководство рейхсвера было заинтересовано в том, чтобы устранить Рема, который заявлял, что «серая скала (рейхсвер) должна рухнуть в коричневый поток (СА)». Между тем рейхсвер настаивал на всеобщем призыве и рассчитывал на одобрение Гитлером его планов по перевооружению армии. Разумеется, проблема перевооружения была связана с рядом трудностей. Реорганизация рейхсвера в вермахт значительно ослабила внутриполитическое положение как военных, так и всего населения рейха, вынужденного нести бремя перевооружения и пополнения армии. В связи с внутриполитическим ослаблением рейхсвера и трудностями реорганизации значительно усложнялась задача защиты государственных границ рейха. Командованию рейхсвера было необходимо, чтобы руководство государством оставалось стабильным. Кто бы в это время, в 1934 г., наладил экономическое положение в стране для того, чтобы обеспечить перевооружение армии, если бы Гитлер со своей национал-социалистической партией оказался не у дел? Конечно же, не фон Папен и не кронпринц прусский, которые в январе 1933 г. отвергли фон Шлейхера и фон Гаммерштейна. А между тем выборы в рейхстаг в ноябре 1932 г. показали, что фон Папен не вправе рассчитывать на поддержку большинства населения рейха. Впрочем, подобные соображения справедливы и в отношении законности избрания преемника Гинденбурга. Командование рейхсвера косвенно повинно и в убийстве гестаповцами генерала фон Шлейхера, его жены, а также генерала фон Бредова. Ведь именно военные распространили сведения о предполагаемом путче СА, бунтующих штурмовиках и их грядущей измене. Между тем эти сведения, во всяком случае, относящиеся к последним дням июня 1934 г., не имели никакого отношения к действительности. Тем более невероятно предположить, будто бы генералы фон Шлейхер и фон Бредов принимали участие в подготовке путча. То же самое можно сказать в отношении не только этих генералов, но и фюреров СА, у которых и в мыслях не было затевать какой-то путч. Об этом обстоятельстве было известно не только генералам фон Бломбергу и фон Рейхенау, но и (после визита в Берлин фон Клейста 29 июня) генералам фон Фричу и Беку.