Шрифт:
Дежурный поднялся из-за стола и хотел подойти к игрокам, но в это время в комнату, на ходу вытирая пот с лица, вбежал грузчик Степан.
— Мне нужно начальника, — проговорил он, переводя дух.
— По какому делу? Я ответственный дежурный.
— По самому важному. — Степан наклонился ближе и тихо добавил: — Я, кажется, знаю, кто ограбил банк.
И Степан коротко рассказал о соседях.
— Ах, мать честная! — в отчаянии воскликнул дежурный. — А у нас в отделе никого нет, все на розысках! Что делать, ну что делать!.. Где это?
Степан сказал адрес. Дежурный записал и после секундного раздумья спросил в упор:
— Поможешь нам?
— Конечно. Я же и бежал сюда…
— Ладно. Иванов! — обернулся он к помощнику. — Останешься у телефона. Если кто позвонит — вот адрес. Понятно?
— Есть, понятно.
— Так. Сколько их, не знаешь? — спросил Степана.
— Четверо.
— Н-да! А нас… Возьмем еще буфетчика. Нагрянем неожиданно. Василь Андреич, собирайтесь быстро!
— Куда?
Дежурный сказал. У буфетчика сразу вытянулось лицо и округлились глаза. Он растерянно развел руками.
— Зачем же я?.. Что мне там делать?..
— Вы мужчина или?..
— Я буфетчик.
— В Уголовном розыске, не забывайте! А это что означает?.. Как только не стыдно! Получите оружие — и пошли!..
Буфетчик пожал плечами и, повертев револьвер в руках, неловко сунул его в карман.
— Не потеряй, смотри, — предупредил дежурный. На этот раз буфетчик обиделся.
— Я, кажется, не дитё и не пьяный…
Они наняли извозчика. Втроем кое-как втиснулись в маленькую пролетку и велели во весь дух гнать к монастырю.
Воронковы
За день перед этим к Лешке Воронкову приехал из деревни брат Антон. После тихих и знакомых мест он чуть не заблудился в большом и чужом городе и едва разыскал старый монастырь, а потом и нужный дом. На темной, грязной лестнице пахло кошками и помоями, длинный коридор сплошь был уставлен какими-то ящиками, корзинами, ларями. Тусклая лампочка, вся обмотанная паутиной, скупо светила с потолка. Прямо под ней можно было еще идти безбоязненно, а уже через пять шагов приходилось прибираться чуть ли не ощупью.
Братья встретились холодно. За два года, прожитые в городе, Лешка совсем отвык от деревни, почти забыл ее и не думал возвращаться туда, несмотря на настойчивые требования отца. Здесь, в городе, он чувствовал себя вольной птицей, что хотел, то и делал, никому не отдавая отчета, никого ни о чем не спрашивая. Приезд Антона был явным посягательством на его свободу, — это Лешка понял сразу, как только брат появился на пороге. Черта с два послал бы его отец просто так, передать привет да гостинцы…
Лешка познакомил Антона с тремя приятелями, жившими в одной с ним комнате, потом спросил полусерьезно, полушутя:
— Ну-с, чем прикажешь угощать такого дорогого гостя?
На грубом, покрытом старой газетой столе валялись заплесневелая горбушка ситного, колбасная кожура вперемешку с окурками «Сафо» и изгрызенная голова от воблы. Антон кивнул на это «богатство» брату, ехидно проговорил:
— Я, гляжу, у вас уж давно накрыто к обеду. Как в хорошем трактире — чего душе желательно…
Лешка невозмутимо сгреб объедки, завернул в газету и бросил к порогу.
— Это еще от прошлогоднего ужина осталось. А горничная наша загуляла где-то и не успела прибрать. Ничего, ты не стесняйся…
Антон поставил на стол корзинку и начал выкладывать из нее деревенские ватрушки, куски пирога, яйца, вареное мясо.
— Ладно, — проворчал он, — на первый раз я вас угощу. — И опять добавил с подковыркой: — Вы ж не ждали меня, а то, я думаю, угостили бы по-барски. Что вам стоит…
— Конечно, — согласился Лешка, мимо ушей пропуская насмешки брата. Он деловито осмотрел все разложенное и с нарочитой тревогой в голосе спросил: — А где же это… как его?
— Чего?
— Ну, то самое, что пьют перед такой закусью.
— Самогонка, что ли?
— Хотя бы.
— Жирно будет… Скажи спасибо за то, что есть. Батя и этого не прислал бы, — мать тайком приготовила.
— Вот как! Гневается добрый папаша. Ладно, пусть его… Садись, братва. Черт с ним, поедим и на сухую. Даровое все ж таки…
Антон вспыхнул и открыл уже рот — ответить как следует, — но Лешка тяжело притиснул его плечо, тряхнул.
— Ешь и молчи!.. Потом поговорим, — одним глазом мигнул на приятелей.