— Ну, ладно, все это понятно, — перебил Лешка словоохотливого лавочника. — Когда ты встречался с ним последний раз?

— Э-э, давненько уж не видел. Он сюда на базар не ходит, и мне к нему нёпочто ходить теперь.

Лешка выспросил о путеобходчике все до мельчайших подробностей, известных Афанасию. При разговоре присутствовал и Антон. Лешка велел ему хорошенько запомнить все сказанное и дополнительно тщательно проинструктировал.

Озеро находилось примерно в четырех километрах от станции. Дорога к нему вела лесом, параллельно железнодорожному полотну, а у 435-го разъезда, пересекала его и уходила вправо, на широкую, поросшую ивняком луговину.

На разъезде стоял домик путевого обходчика. Небольшой, обшитый тесом и крашенный охрой. Перед окнами шелестели листвой две стройные березки, а за домом, в естественной ограде из буйно разросшейся крапивы и репейника, лежал огород — единственное подспорье в хозяйстве и развлечение старика Мукосеева, одиноко коротавшего своей век в этой глухой лесной стороне.

Идя рыбачить на озеро или возвращаясь с него, Антон постоянно видел путевого обходчика то на огороде, старательно пропалывающего грядки, то сидящего на крылечке с черной, прокуренной трубкой в зубах.

На другой день после разговора с Афанасием Антон, по пути на озеро, проходя мимо разъезда, подошел к путеобходчику прикурить. Уткнув самокрутку в трубку, он долго чмокал губами, наконец раскурил и, сделав несколько затяжек, спросил:

— А вы, случаем, не Мукосеев, папаша?

— Я самый. — Путеобходчик немного удивленно посмотрел на Антона.

— Мне про вас много хорошего рассказывали, — продолжал Антон.

— Кто же это?

— Дядя мой. Он тут года четыре подряд луга лесхозные косил.

— Ба!.. Уж не Афанасий ли?..

— Он.

— Ты скажи, какое дело! Не забыл, значит?

— Н-ну!.. Наказывал привет передавать при случае.

— Так, так… Он у меня частенько останавливался, да… Как он дышит-то?

— Ничего.

— И не заглянет по старой памяти!

— Так он же в городе теперь работает.

— Вон что! Так, так… Ну, что ж, заходите вы, когда будет время, чайком угощу. Скучно одному-то…

— Спасибо, загляну.

На обратном пути Антон занес старику пару больших жирных лещей. Обходчик был растроган такой внимательностью.

— Да зачем вы? — смущенно отказывался он. — Ведь и самим нужно.

— Не беспокойтесь, хватит и мне. Сегодня клев ай-яй! Прямо так с лету и берет. Только поспевай червей насаживать.

Антон присел на крыльцо и, вдобавок к лещам, достал из корзинки пяток ершей.

— А это вот для навара. Самая что ни на есть уха, когда бульон из ершей.

— Да, — согласился обходчик, — рыбешка, вроде неказистая, ершишки эти, а навар, вы верно сказали, вкусный. Эх, к такой-то ухе да еще бы стаканчик с устатку! Хорошо!

Антон пообещал:

— Ладно, устроим как-нибудь и это.

Старик замахал руками:

— Да ну ее к богу! Я только к слову сказал! Больно дорогая она теперь.

— А я дешевой достану. У меня в сельпо знакомый, устроит. Принесу ему рыбы на жареху, только и дела.

Старик считал своим долгом как-то отблагодарить Антона. Но чем? Не будешь же угощать квашеной капустой, а на огороде еще ничего не поспело, хоть бы огурчики свежие. В конце концов, он предложил подождать и вместе поесть ухи.

— Разложим костерок на огороде, она быстро поспеет.

Антон отказался.

— Спасибо, папаша, а только нужно к дому двигать. Жарко, чего доброго рыба испортится. Вы не беспокойтесь, мы с вами еще такую уху соорудим, — язык проглотишь. Бывайте здоровы!..

Лешка запретил лезть к старику нахрапом, приказал действовать исподволь, сначала расположить его к себе.

В воскресенье с утра начало парить. В душном безветрии над полями трепетало знойное марево. Ласточки с громким писком носились над самой землей. Легкие перистые облака собирались в большие, кучевые и медленно ползли по небосклону. Все предвещало близкую грозу.

Антон наскоро накопал червей, сунул в корзинку заранее припасенную пол-литровку, буханку хлеба и скорым шагом отправился на озеро. На переезде его встретил путеобходчик.

— Эх, не вовремя вы собрались, — покачал- он головой. — Того гляди, гроза захватит.

— Я только из-за нее и тороплюсь. Перед грозой клев — лучше не надо. Не сахарный, не растаю, если и намокну. Сегодня будем с отменной ухой! Нате-ка, вот, поставьте святую водицу, а я побегу.

Антон не ошибся в расчетах. Жор был настолько хорош, что за какой-нибудь час корзинка наполнилась чуть не до верху.