И наконец обрели человеческий облик.

— Ты набитая дура! — выкрикнул парень. — Видела же, что я собираюсь хлебнуть нектара. Зачем ты влезла?

Она коротко и приглушенно рассмеялась.

— Собираешься спихнуть меня со скалы? — с иронией осведомилась девушка, не обращая внимания на его неистовство. — Меня ведь так не убьешь. Забыл, что я навсегда останусь Вечной?

— Отвечай! — заорал он, продолжая наступать и не давая ей двигаться. — Зачем ты мне помещала? Почему ты тан поступила?

— Остынь, тогда поговорим, — сказала Джессика. Она поправила свой матросский костюмчик.

— Не собираюсь я успокаиваться! — наседал Габри. — Отвечай же!

— Ладно, жадно. Ты играл не по правилам.

— Что?

— Ты не должен был нападать на эту девчонку, — говорило Джессика, качая головой. Ее рыжие волосы мотались из стороны в сторону, — Она должна была полюбить тебя первой.

— Ты сдурела? — воскликнул Габри, и все его темное тело затряслось от злости. — Я же понравился ей.

— А то я не видела, что ты собирался сделать, — заметила Джессика. — Она стояла к тебе спиной. Так нельзя, Габри. Мы так не договаривались.

Габри запрокинул лицо к небу и испустил вопль звериной ярости. Отведя душу таким образом" он немного успокоился.

— Надо было оставить тебя "вдыхаться у нее в волосах, — пробурчал парень.

Джессика разразилась сухим, бесцветным смехом.

— Прекрати надо мной смеяться! — процедил он,

— Думаешь, это так весело?

— Да, — согласилась она злорадно. — Думаю, весело.

— Предупреждаю тебя, Джессика, — он уставился прямо на нее узившимися глазами. — Мухлевать могут оба игрока. Смейся сколько влезет. Я могу жульничать так же, как и ты. Еще увидишь.

— Тебе меня не запугать, Габри — громко крикнула Джессика. — Еще увидишь, — повторил он, начиная кружиться, чтобы снова обратиться в Летучую мышь

"Эти двое — самый удачный выбор" — подумала Джессика и улыбнулась, вспомнив про Тодда, про нектар, про то, как легко ей дается выигрыш и сколько он ей доставит блаженства

Через несколько секунд две летучие мыши снялись со скалистого утеса, сделали небольшой круг в темном небе и полетели низко над волнами. Твари злобно поглядывали друг на друга, а когда их глаза встречались, в них читалась непримиримая ненависть. Затем мыши взмыла ввысь и скрылись в плотных облаках.

— Ну и каков сегодня океан? — спросил мистер Дэниелс, входя на кухню в мешковатом купальном халате — его обычной домашней одежде. Глаза у него слипались, поэтому он решил налить себе еще чашечку кофе.

Мэтт улегся рано, в девятом часу, и теперь чувствовал себя бодрым. Он поднялся на рассвете и, пока родители спали, уже успел сгонять на пляж.

— Бушует, — ответил он отцу, открывая холодильник и доставая оттуда пакет апельсинового сока.

— Мрачновато, — сказал мистер Дэниелс с иронией. Он потягивал кофе стоя и разглядывал через кухонное окно рыжее солнце в ясном небе.

— Да нет. Я хотел сказать, что волны бушуют. Очень высокие, — объяснил Мэтт.

— Не пей прямо из пакета, — заметил отец, — Налей в стакан.

— Да я лишь глоточек, — Мэтт поставил пакет обратно в холодильник и вытер губы тыльной стороной ладони. — Тодд не звонил?

— Нет, — прежде чем ответить, мистер Дэниелс посмотрел на кухонные часы.

— Мы должны были встретиться с ним прошлой ночью, но он так и не появился.

__Он не звонил, — сказал мистер Дениелс, зевая. — Не хочешь поиграть сегодня в теннис?

— Может, попозже, — отозвался Мэтт. — С утра я хочу заняться серфингом. Это будет клево при таких волнах.

Он подошел к телефону и снял трубку.

— Кому ты звонишь? — спросил отец, почесывая волосатую грудь.

— Тодду. Позову его на пляж.

— Эй, смотри, колибри! — воскликнул мистер Дэниелс, указывая в сад.

— Где, папа? — Мэтт бросил трубку и подошел к окну.

— Вон там на цветке. О, ты опоздал. Улетела.

— А ты уверен, что это был не слепень? — пошутил Мэтт. — Сегодня ночью в моей комнате летали мухи величиной с сойку.

— Нужно как следует закрепить сетки на окнах, — заметил мистер Дэниелс, тряся головой. Все еще держа чашку в руках, он распахнул стеклянную дверь и вышел на веранду. Оттуда крикнул: — Тебе не кажется, что сейчас еще рановато звонить?