«Пожалуйста! Заходи!»

И я захожу в сияющий дворец, роскошный, как станция метро. Смотрю — по эскалатору спускаются ко мне, взявшись за руки, двое. Я сразу понимаю, что это царь Добрило и царица Злагода.

Только оба они в дубленках, хотя во дворце совсем не холодно. На царе вижу, потому что дубленки расстегнуты, как ты правильно, Цыган, говорил, рубашку в арифметику. А на царице, ты уж извини, не цветастое платье, а джинсы, как на той режиссерше-киношнице, помнишь, Журавль… Ну, ясное дело, в золотых коронах.

Спускаются царь и царица ко мне и сразу… Царь меня обнимает, царица целует. Я хочу увернуться, но куда там.

«Идем, сынок, мы покажем тебе твои владения».

И, обняв меня с двух сторон за плечи, повели по залу, похожему на огромный универмаг.

Вот вдоль стены стоят автомашины — сначала «Чайки», потом «Волги», «Лада», «Жигули», «Москвичи», «Запорожец»…

«Это все то, твое…»

Вот мотоциклы, мотороллеры, мопеды, велосипеды, самокаты… Дальше моторные лодки. Там яхты с белыми парусами.

«Это все твое, твое…»

Спорттовары — от футбольных мячей «танго» до полного хоккейного инвентаря.

Культтовары — от цветного плоского телевизора почти на всю стену до электронных часов новейшей марки.

Одежда — верхняя, нижняя, летняя, зимняя, демисезонная… Всех цветов, какие только есть в природе!

И через каждые несколько шагов — киоск: один с мороженным — пятнадцать сортов. Другой с «пепси-колою», лимонадом, фруктовыми соками. Третий с конфетами, шоколадками, орехами, апельсинами, мандаринами, бананами…

«Это все твое, твое… Бери, угощайся!»

Не удержался я, ребята, взял одну конфету. Вкусная — жуть! Умереть можно! Запил ее «пепси-колой». Взял другую. С ликером внутри. Аж дыхание перехватило!

Отдел игрушек. Заводных, механических…

Я рот раскрыл и только головою кручу во все стороны.

«Это все твое, твое…» — улыбаются ласково царь с царицей.

«И что, — думаю, — этот Сашка Цыган от них хотел? Почему жаловался на них? Такие симпатичные оба. Такие добрые, такие ласковые. Что, — думаю, — ему надо было?.. Правильно они его поросенком назвали. Так относится к тем, кто бескорыстно делает тебе добро, — такое безобразие. И больше ничего. Вот так, — думаю, — мы иногда и к родителям относимся. Они для нас — все, а мы им — никакой благодарности и уважения».

«Спасибо, — говорю, — вам, товарищи царь Добрило и царица Злагода. Только за что же это мне такое? Чем я заслужил?»

«Заслужил!» — воскликнул царь.

«Заслужил, еще как!» — повторила царица.

«Ты же такой хороший мальчик».

«Такой добрый, разумный».

«А что, — думаю, правильно! Я такой!» Кто же о себе иначе подумает?»

Вдруг чувствую, что у меня грудь жжет и дыхнуть хочется.

Держался, держался, потом не вытерпел — дыхнул. А изо рта пламя как пыхнет — пых!..

Ой! Что же это такое? Может, от той конфеты с ликером?

«Ой, — думаю, — как неудобно!.. Царь и царица разгневаться могут».

И руками рот закрываю. А они словно и обрадовались даже.

«Дохни, сынок! Дохни, любимый!»

«Огонь изо рта — это здоровье».

«А и правда, — думаю, — чего это я? Верно! Огонь изо рта — это здоровье.

И снова дохнул. И снова изо рта, словно из паяльной лампы, на полметра пламя.

«Ах ты ж наш сыночек!»

«Ах ты ж наш дорогой!» — любуются мной, руками всплескивают.

«Вот только возьми огнетушитель. А то все вещи ценные пожжешь. Жаль будет. — И царь Добрило приладил мне за плечом огнетушитель. — А теперь мы тебя с твоими старшими братьями и сестричкой познакомим».

Смотрю — спускаются по эскалатору трое: тетка и двое дядек. Тетка страшная — с длинным, аж до самого подбородка, носом, изо рта два кривых зуба торчат. Один дядька с красным носом, зелеными глазами, за плечом огнетушитель. Другой — полный, с пузом и длинными костлявыми руками. А на руках когтистые крючковатые пальцы.

Спустились все трое и — к царю и царице. Обниматься.

«Здравствуй, папочка!»

«Здравствуйте, мамочка!»

Царь и царица всех перецеловали и говорят:

«Познакомьтесь, вот ваш младшенький братик. Марусик-Горюсик».

Первый бросилась ко мне тетка:

«Ой, братик! Ой, Горюсик! Как я рада!» — и две царапины от зубов, целуя, на моей щеке оставила.

Потом этот с огнетушителем:

«Пылкий привет! Ху!» — все волосы мне с левой стороны опалил.

А затем пузатый с костлявыми руками: