– На подходе санитарный транспорт «Авиценна». Исходная точка – планета Панама, – пробубнил центральный компьютер.

– Принять! – коротко распорядился госпитальер, а чуть позже добавил: – Больных вывести из анабиоза и поместить в палаты интенсивной терапии. Подключение «биодонора».

Госпитальер встал, нервно прошелся по кабинету, потом опять упал в гравикресло, оттолкнулся ногой, и оно закрутилось, потом остановилось.

На экранах можно было видеть похожий на скат трехсотметровой длины медицинский транспортник «Авиценна», принадлежащий межзвездному медицинскому фонду.

Комп выдавал данные телеметрии. Корабль приближался к госпиталю. Оборонный комплекс госпиталя, способный выдержать нападение небольшой боевой эскадры, пропускал его через восемь линий защиты. Немножко тряхнуло пол. Корабль пришвартовался. Госпитальер представил, как сейчас выравнивается давление в шлюзах. Поползли цифры микробиологического контроля. Все, что попадает в госпиталь, дезинфицируется пять раз всеми новейшими способами. Переходник открыт. Шустрые роботы бегут по транспортнику. Врачи на «Авиценне» уже приступили к выведению больных из анабиоза. На это потребуется пятнадцать-двадцать минут.

Госпитальер сидел в кресле. Он погрузился в свои мысли. Страхи, от которых он избавился, вступив в группу «Поиск», но которые вспыхнули вновь и привели его в госпиталь, теперь росли, как грибы в дождь. Еще немного – и они снова начнут терзать его душу как раньше. Истерик-госпитальер, глава космического госпиталя – что может быть хуже?

– Уймись, – прошептал себе госпитальер.

Но он не мог. Когда он подумал о том, что кошмар из подземелий Ботсваны может вырваться в мир и прийти сюда, ему становилось дурно. Руки вспотели…

Между тем выведение из анабиоза завершилось Помещенных в контейнеры «биодоноров», больных доставили в блок интенсивной терапии.

– Четыре объекта подключены к стацдиагносту, – проинформировал комп.

– Иду.

Госпитальер поднялся с кресла и направился к выходу. Неожиданно он остановился, замер, пытаясь поймать какое-то ощущение. Потом шагнул к полке, висящей прямо в воздухе без опор, на которой были дорогие Сомову безделушки. Для чего он снял с полки «раковину», он и сам себе объяснить не мог. Но он взял ее и положил в карман медкомбеза. Вышел из кабинета и быстрым шагом зашагал по коридору. Он не воспользовался транспортным вагончиком-интенсивблок располагался всего в ста пятидесяти метрах по коридору.

Интенсивблок имел совершенно фантастический вид. Коконы регенераторов напоминали спаскапсулу. Возвышались трехметровые осьминоги реаниматоров. Была еще масса сложнейшей аппаратуры, большая часть которой предназначалась не для работы с землянами, а для обслуживания «чужаков», в том числе негуманоидов, о строении тел которых известно не так много. Так что это место помимо всего было одной из самых совершенных лабораторий Московии. Триумф науки и суперсовершенных технологий. Блок и обслуживающие его комплексы занимали треть всего госпиталя.

– Не держится… – пробасил один из врачей транспортника – старый знакомый огромный белобрысый швед Улаф, колдуя над «биодонором» – Складывается такое впечатление, что все трое пострадавших превратились в «черные дыры»! Сколько бы биоэнергии мы в них ни закачивали, она впитывается без следа. Никогда не видел ничего подобного, док…

В коконах «биодоноров» находились безжизненные тела двух мужчин и одной женщины.

– Энергопробой, – поморщился госпитальер.

– Если в течение получаса не восполним биоэнергопотери – тогда опять в анабиоз. Юкдать лучших времен.

– Посмотрим.

– Док, с вами хорошо, – воскликнул Улаф, – но мы заглянули на минутку. У нас рейс под кодом «срочно».

– Куда?

– Эпсилон. Четыре сотни пострадавших от чумы Харисона.

– Опять эпидемия, – покачал головой госпитальер.

– Опять. Они же развиваются волнами. Сейчас пик за столетие.

– Если не за тысячелетие.

– Да бросьте. Бывало хуже. Вскоре пойдет на спад.

– Вашими бы устами…

– Да мед пить – так говорят русские… До свиданья, док. Мне всегда приятно видеть вас, – Улаф похлопал госпитальера по плечу и вышел из блока.

Через несколько минут «Авиценна» отчалил от госпиталя. И Филатов остался с больными.

«Биодонор» вновь и вновь пытался наполнить тела энергией, создавая причудливые сверхсложные магнитные и эфирные поля-вихри. Но не эфиродинамическая, ни многополярная магнитотерапия помочь не могли. А что может?

Госпитальер внешне безучастно наблюдал, как автоматика пытается вдохнуть жизнь в тела больных. В Сомове жило какое-то чувство. Он видел, что медоборудование бессильно. Но вместе с тем было ощущение, что шанс есть. Шанс, лежащий за пределами привычных понятий. Ботсванские биовампиры… Очень похоже. Но вампиров же на корабле нет. И, в конце концов, восстановились же он и Филатов после той агрессии. А энергооболочка этих людей не восстанавливалась.