— Во дворе его машины нет. Досюда он не доехал, — ответил Джордан.

— Нужно выслать людей на его поиски.

— Сомневаюсь, что это что-то даст, — озвучил Эрик свои мысли, рассматривая печальное выражение лица Джайлза. Этого он боялся больше всего.

Ничего не ответив, Фернион молча отвернулся и нырнул в гущу толпы, подзывая к себе молодых, сильных серафионов для организации поиска.

— Все еще может оказаться не таким печальным, как кажется, — попытался снять всеобщее напряжение Джордан, как и остальные, наблюдая за удаляющимся старейшиной.

— Ты сам в это не веришь, — горько усмехнулся Шорм.

— Я все же надеюсь, что наши догадки всего лишь бред мрачного сознания, — возразил он, искоса поглядывая на него.

— Хотелось бы, — устало поморщился Эрик. — Мы едем домой, Шорм.

Он хотел как можно скорее оказаться дома, увидеть Сандру, обнять ее, почувствовать всем своим существом. Хотел удостовериться в ее безопасности. И Шорм его абсолютно поддерживал в этом стремлении, сам испытывая те же чувства. Он сам с трудом сдерживался, чтобы не сорваться с места и не рвануть домой, чтобы проверить, что все хорошо.

Уже на выходе их окликнул Фернион, неожиданно возникший позади:

— В данной ситуации вам с главой Шруварт лучше ехать вдвоем. К тому же вы живете не так далеко друг от друга, — старик печально опустил глаза. — Опасное время нынче наступает. Не думал я, что застану такое.

Голос его был так тих, что друзья с трудом расслышали шепот, который явно предназначался не для них. Мысли Ферниона витали где-то далеко, пытаясь осознать масштаб надвигающейся опасности, и чем лучше это у него получалось, тем больше темнели глаза, превращаясь в два бездонных омута.

— Эрик, я буду ждать знакомства с твоей Избранной. Ей предстоит жить в нашем обществе, ты не можешь отгородить ее от всего.

— Еще как могу, Мастер.

— Я говорю не защите, я говорю о ее будущем среди нас. Ты должен ввести ее в наш круг, хотя бы ради нее самой.

Эрик понимал, что старейшина прав. Серафионы примут ее чуть ли не с радостью после того, как уляжется первая волна любопытства по поводу ее человеческой сущности. И все же он опасался излишнего внимания к ней. Умом он понимал, что это неправильно, но будь его воля, Эрик не выпускал бы ее даже за пределы территории их клана. Слишком большая опасность затаилась на свободе, и узду ей еще не придумали. Нынче, когда жизнь самих серафионов встала под угрозой смерти от темных, что уж говорить о простой человеческой девушке, к тому же беременной. Защититься она не сможет, а рисковать ею после стольких лет поисков и ожидания он не намеревался.

— Я подумаю.

Молча кивнув, Фернион согласился с его ответом. Слишком хорошо он знал, что давить на сына Элриса при таком упертом характере не стоит, его 'подумаю' — это уже прогресс, пренебрегать которым старейшина не собирался. Уже собираясь покинуть их, в последний момент все же бросил через плечо:

— И телепорта не забудь.

С этими словами он ушел, оставив друзей задумчиво смотреть ему вслед. Старый лис, хитрый, как чертога. Скинув с себя невидимое оцепенение, они один за другим покинули помещение.

Три машины небольшой колонной выехали с территории замка. В первой ехал Грегори, за ним Шорм и Эрик, замыкал колонну Джордан со своим водителем. Эрик задумчиво смотрел вперед на дорогу, размышляя о том, что случилось. Печально, но он был уверен, что Кевина Блюзтера они больше не увидят. Внутри него разливалось холодное стылое чувство неизбежности этого. Он и представить не мог, что будет с женой Кевина, когда она все узнает. И это Совет говорил, что темные — их братья и сестры, заблудшие во тьме, нуждающиеся в помощи?! Зло, вот что они такое! В них не остается ни капли человечности после того, как они поддаются витающему вокруг них безумию. А тьме только это и надо. Одно малейшее колебание, один малюсенький шаг навстречу, и все. Эрик сам был свидетелем этому, и каждый миг лицезрения той картины убивал его вживую, разрушая в душе взгляды и приоритеты, исконные истины, которые были с ним с самого рождения. Кайла не знает, она не видела того, как менялся отец, теряя свою личность, превращаясь в чудовище, способное убить собственных детей. Но Эрик и не собирался говорить ей об этом. Никогда. Лучше она будет продолжать его ненавидеть.

— Ты думаешь, Кевин мертв? — прервал тишину Шорм, не отрывая взгляда от дороги, продолжая гнать машину вперед.

— Не знаю, — выныривая из своих мыслей, ответил Эрик. Вопрос, некоторое время уже не дававший ему покоя, невольно сорвался с языка: — Ты не думал о том, что всего этого можно было бы избежать?

— Что? — вскинул голову друг, бросая на него быстрый взгляд из под бровей.

— Если бы я попытался лучше до них донести всю опасность сложившейся ситуации, возможно, Совет прислушался бы и принял определенные меры безопасности, чтобы защититься в случае чего. Во всяком случае, был готов к нападению.

— Лучше? — Шорм даже не пытался скрыть своего негативного отношения к предположению друга, почти брата. — Эрик, ты думаешь, что смог бы объяснить угрозу темных еще лучше, чем уже делал это все четыре раза? На них не повлиял даже факт твоего похищения! Они предпочли просто отмахнуться от него, а ты обвиняешь себя, — фыркнул он, готовый в этот момент растерзать некоторых членов Совета. — Совет все отлично понимал.

Эрик не стал возражать, просто прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. Скоро он увидит Сандру, сможет ее обнять, и мужчина не хотел, чтобы она видела его подавленное, раздраженное состояние. Шорм не стал мешать другу, полностью сосредоточившись за рулем. Тишина снова окутала салон, слышно было только тихое урчание машины и более ничего. Высокие ели окаймляли дорогу с обеих сторон, отбрасывая на нее свои тени. Асфальт темнел от недавно прошедшего по нему ливня.