— А на сладкое закажем шоколадное суфле. Да, папочка?

— Нет, мышонок. Мы же договорились, без сладкого. Доедай свой салат.

Мэтью пустил видео во весь экран. Картинка была крупнозернистой и тусклой, как бывает, когда снимает видеокамера с невысоким разрешением. Фрагмент, отправленный Витторио, занимал минуты две, не меньше. Камера висела под потолком в основном зале. Часы внизу картинки показывали одну минуту девятого, когда молодая, элегантно одетая женщина вошла в дверь ресторана. Видно было, как она обменялась парой фраз с Конни, прежде чем исчезнуть из кадра. Белый экран засвидетельствовал, что видео прервали, но показ возобновился спустя полтора часа в двадцать девять минут десятого. На экране отчетливо была видна та же молодая женщина, которая торопливо покидала ресторан. Затем картинка исчезла, видео кончилось. Мэтью повторил показ и нажал на паузу, чтобы хорошенько рассмотреть момент, когда женщина входит в ресторан. Сомнений быть не могло. Можно было считать себя сумасшедшим, но в ресторан входила Эмма Ловенстайн.

— Надевай пальто, мышка, мы уходим!

Мэтью положил на стол три двадцатки и, не дожидаясь сдачи, ушел, держа за руку Эмили.

— Эйприл! У меня возникло срочное дело! Ты можешь дать мне свою машину и оставить у себя Эмили на час или два?!

Мэтью с Эмили на руках влетел в галерею своей соседки. Стены выставочного зала были увешаны эротическими японскими эстампами и скоромными фотографиями из злачных мест, снятыми в начале двадцатого века. Середину занимали африканские скульптуры в полном естестве, витрина с мешочками для пениса и творения современных скульпторов фаллической направленности. И хотя художественную галерею не сравнишь с секс-шопом, но все же вряд ли она была подходящим местом для игры малых детей и невинных душ.

Мэтью бегом пробежал через зал и вручил девочку Эйприл, сидящей в своем маленьком кабинете.

— Ты будешь умницей и подождешь меня здесь. Я скоро вернусь, — напутствовал он дочку.

— Нет! Я хочу домой!

Мэтью вытащил из рюкзака планшет и предложил:

— Хочешь посмотреть мультик? «Коты-аристократы»? «Лис и Пес»?

— Нет, это неинтересно! Я хочу «Игру престолов»!

— И не мечтай! Там полно жестокостей. Это сериал не для маленьких девочек.

Эмили опустила голову и, похоже, собралась разреветься. Мэтью принялся массировать себе виски. У него самого голова разболелась, а малышка, вдоль и поперек исходив магазин игрушек, конечно, от усталости перевозбудилась. Конечно, ей нужно отдохнуть, полежать спокойно в постельке, а не смотреть взрослый сериал в порногалерее.

Эйприл пришла на помощь Мэтью.

— Думаю, самое разумное, что мы можем сделать, — вернуться домой. Мы с Эмили сейчас же отчаливаем.

— Спасибо тебе, Эйприл! Я обернусь за час, максимум — за полтора.

— А что за срочное дело?

— Вернусь и все расскажу! Обещаю!

— Имей в виду, что ты грабишь мою кассу, — сказала Эйприл, бросая Мэтью ключ от машины.

Мэтью без труда нашел «Камаро» — тот был припаркован под большими деревьями на Коммонвелс-авеню. Можно было подумать, что философ спешит на работу, потому что, выехав из Бэк Бея, он направился на другой берег реки по мосту Массачусетс-авеню и дальше поехал в сторону Кембриджа. Но Мэтью промчался мимо университета, обогнул озеро Фреш Понд и рванул дальше в сторону Белмонта. Он спешил: необходимо было повидать того, кто продал ему ноутбук. Адрес клиента Эйприл остался в навигаторе, так что он без труда отыскал жилой квартал, а потом и улицу с симпатичными особнячками. На этот раз Мэтью остановился прямо перед двухэтажным коттеджем, обшитым досками, с крышей, похожей на церковную. У ворот Мэтью остановил глухим рычаньем песочного цвета шарпей, на которого он обратил внимание еще в первый раз, в день распродажи. Спрятавшийся в складчатую шкуру, словно в слишком просторную шубу, пес бдительно и сердито нес сторожевую службу.

— Хлодвиг! Ко мне! — позвал пса хозяин, появившийся на пороге.

Молодой человек шел по лужайке к Мэтью, который стоял, уставившись на табличку перед звонком: Ловенстайн.

— Что угодно?

Да, тот самый молодой человек, который продал ему подержанный ноутбук. Суровое выражение лица, квадратные очки, костюм гробовщика.

— Добрый день, мистер Ловенстайн, не могли бы вы уделить мне несколько минут?

— По какому поводу?

— Два дня тому назад на распродаже я купил у вас ноутбук и…

— Да, я узнал вас. Но я не даю комментариев и не оказываю никаких дополнительных услуг по поводу проданных вещей.

— Дело совсем не в этом. Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Можно мне войти?

— Нет. Что за вопросы?

— Вы сказали, что компьютер принадлежал вашей сестре, я не ошибся?

— Угу, — последовал лаконичный ответ.

Но он не обескуражил Мэтью. Гость достал из кармана фотографии, которые он успел распечатать с компьютера, собираясь в Нью-Йорк.

— Молодая женщина на фотографиях — это ваша сестра?

— Да, это Эмма. Откуда у вас эти фотографии?

— Они остались на диске компьютера. Если хотите, я перешлю вам их по электронной почте.

Молодой человек отрицательно покачал головой.

— Могу я узнать, где сейчас находится Эмма? — задал свой следующий вопрос Мэтью. — Я бы очень хотел с ней поговорить.

— Хотели бы поговорить? Очень?

— Да. Это сугубо личный разговор и очень важный.

— Можете не пытаться. Не сомневаюсь, что Эмма вам не ответит.

— Почему же?

— Потому что она умерла.

— С подросткового возраста у сестры… а она была лунатиком, обнаружилась склонность к меланхолии… У нее был темперамент, который я назвал бы циклотемичным. [24]

Дэниэл Ловенстайн говорил сдержанно и чопорно. Он все-таки уступил напору Мэтью, согласился впустить его в дом и рассказать историю Эммы.