— Дай Бог им здоровья! — от души пожелал преисполненный ни с того ни с сего христианского милосердия Витек.

— А умные процветают. Вы и представить себе не можете, сколько этого было! Прямо рекламная акция какая-то: люди выясняли друг у друга, действительно ли все работает, похитители никогда слишком много не требовали и никогда больше жертв не беспокоили, деньги на бочку и похищенный возвращается, веселый и довольный, железно. Кандидатуры выбирали безошибочно. Если же условия нарушались — несчастный случай, и не подкопаешься, этим-то как раз и занимался Зенон Стемпень. Сотрудником был ценным, несудимый, на учете не состоял, исполнительный, все поручения выполнял четко, даже за внешностью следил, как было велено, чтобы не выглядеть, как рядовой бычара из ОПГ. Обе пани Вжосяк о его деятельности не имели ни малейшего представления, они и подумать не могли, что невинная болтовня клиенток с Флорой, Кларой или той же Лясковской может обернуться такими последствиями. Даже та… как ее там… Липчакова… похвалилась однажды, что у мужа наклевывается суперсделка…

— Вот, пожалуйста! — не утерпела Наталка.

— Бабы — дуры… Прошу прощения, некоторые бабы…

— Вот я никогда своего мужа с парикмахершей не обсуждаю! — попыталась похвастать Малгося. И тут же была выведена на чистую воду.

— Ничего подобного, — заметила я холодно. — Я аккурат напротив сидела, ты с мобильным у уха заявила во всеуслышание, что этот кретин опять сотовый отключил. И было это в парикмахерской.

— Во-первых, это была правда, а во-вторых, с выключенного мобильника еще никто не обогатился!

— И ничего я не выключал, просто дома забыл, — поправил Витек. — А что не обогатился — факт.

— Мы можем вернуться к обсуждаемому вопросу? — попросила Аня.

— Я коротко, — согласился Беляк. — Пани Клара была так любезна, что развалила организацию. Ее личная жизнь, известная вам, господа, лучше, чем мне, была весьма бурной, а потому ее подруги, в том числе пани Флора, а также Скочигай, а затем и Лясковский имели возможность узнавать от нее о разных махинациях и махинаторах, к примеру об Олдяке. Должен признать, госпожа Клара — отличный профессионал, и ей всегда удавалось обнаруживать слабые места у своих поклонников… Я в данный момент говорю исключительно о деловых отношениях.

— И вопрос не только в деловых, — не удержался Павел.

А Конрад стиснул зубы так, что на скулах заиграли желваки.

— А когда она поняла, что Лясковскому, на которого она возлагала такие большие надежды, нужна только и исключительно как источник информации… Кстати, пани Клара совсем не догадывалась, каким образом используется эта информация. И буквально несколько дней тому назад она выяснила, в чем дело. Как вы думаете, благодаря чему? Благодаря Хмелевской…

— Касенька, плесни мне чего-нибудь покрепче, — жалобно попросила я, протягивая ей бокал.

— Выяснила и впала в ярость. Последствия вы все могли видеть на экране. Звук у нас записан, не такие уж мы идиоты и кое-какие выводы делаем. Впечатляющий разговор, из которого следует, что об их доходном предприятии она действительно не имела понятия. А слишком неожиданно открывшаяся правда вызвала у нее столь бурную реакцию. Я бы даже не сказал, что пани Клара слишком резко выражалась, главным образом пользовалась определением «свинья» применительно к партнеру, а себя называла тряпкой и дрянью, грозилась отомстить, возможно, более эмоционально, чем я сейчас излагаю…

С трудом собираясь с мыслями, я подумала, что, пожалуй, только мы с Конрадом представляем себе, как это звучало на практике. Сильное впечатление, ничего не скажешь!

— Лясковский понял, что она представляет угрозу для всего бизнеса, и решил немедленно ее убить, правда, это оказалось не так-то просто…

— И у вас на все имеются доказательства? — недоверчиво спросила Аня.

Беляк взглянул на нее как-то странно:

— Насколько я понимаю, вам посчастливилось ни разу не столкнуться с приступом массового помешательства? А вот мы имели удовольствие. Даже пани Флора потеряла душевное равновесие, ибо одним из главных доказательств стали портреты домашних питомцев из пятизвездочного узилища…

— Те кошка с собакой! — воскликнула Кася.

— Они самые. Непреодолимая страсть госпожи Флоры. Лясковский не сдержался и высказался в ее адрес, признаю, не совсем корректно. Ну, тут Скочигай на защиту встал, как же, сестра все-таки. Пытался при этом прикидываться, что он не при делах, и подставился, понятно, по полной. Не орел, одним словом… А те портретики, что деткам в школе рисовал?.. Я такого представления в участке еще не видывал, всю самоуверенность как корова языком слизнула, совсем контроль над собой потеряли. Чуть опять не подрались…

— А те бандюги лысые? — не отставал Витек.

Беляк сделал передышку, чтобы отпить из бокала вина.

— Лясковский со своим здоровьем перегнул палку. Два камня ему удалили, всего-то делов. А простой, судя по реакции Лохмача, слишком затянулся. Недооценил, выходит, шеф глупости подчиненных. Впрочем, Лохмач был в ведении Стемпеня, который пугать-то умел, а вот рассуждал слишком примитивно и вообще специализировался по несчастным случаям, а не по человеческой психологии. Где ему было предвидеть, что балбес настолько обнаглеет. И на ком он облажался? На Хмелевской, от которой шеф отказался…