Стащив с кровати простыни, свила из них веревку и, привязав один конец к кровати, а другой обмотала вокруг своей талии и вылезла через окно.

– И далеко собралась?
– меня сдернули со стены.

– Пусти меня!
– вот же ж, такой план сорвали.

– Не пущу, и не брыкайся!
– Эрос крепче прижал меня к себе, лишая возможности двигаться, - Ты мне должна!

– Да пошел ты...

– С тобой - хоть на край света, - хмыкнул он, возвращая меня в комнату, - А теперь ты будешь спать!
– бог что-то прошептал, и мои веки начали слипаться.

***

– Эрос, а ты уверен, что после этого останешься жив?
– услышала я сквозь дрему: меня опять куда-то несли.

– Не уверен, но по другому с ней никак нельзя.

– И куда же ты меня тащишь?
– решила все-таки поинтересоваться. Да ладно хоть бы нес нормально, так нет же, этот чудик просто перекинул меня через плечо, так что общалась я с филейной частью бога.

– Беги быстрее, пока она медленно соображает, жених, - произнес, судя по всему, улыбающийся Мир.

– "Жених?" Что?! Что ты удумал, гад такой?!
– взвизгнула я, молотя кулаками по его спине.

– Всего лишь решил заключить узы, - меня уже перли уже по ступенькам храма, двери которого распахнулись, впуская нашу процессию внутрь.

Афродита в пурпурных одеждах стояла около алтаря, где полыхал голубой огонь.

– Фродя, не смей этого делать! Моя мстя будет ужасна!
– меня поставили на пол, а Эрос встал сзади, удерживая меня, чтобы не сбежала.

– А если не сделаю, то этот ненормальный мне веселую жизнь устроит, а тут, глядишь, при деле будет, - хмыкнула богиня, начиная ритуал. Увы, меня даже не спросили, согласна ли я.

– Ну, вот и все, узы заключены, - улыбаясь в 32 зуба произнесла богиня, отходя от нас. Все боги потихонечку разошлись, прихватив с собой Амели и оставив нас в одиночестве.

– Зачем ты сделал это?
– после всего этого на душе остался неприятный осадок. Нет, ну, спросил бы меня: немного помучив согласилась бы.

– Я люблю тебя, - все, что мне сказал Эрос, выходя из храма.

– Эх, напиться что ли с горя?
– недолго думая, направилась к Ундине, прихватив фирменную настоечку.

***

– Ну, ты даешь, Эл, - хмыкнула подруга, опуская в себя содержимое очередного стакана, да и я от нее не отставала.

– Я сама от себя не ожидала. Он мен все карты спутал, - пожаловалась заплетающимся языком моя персона.

– А давай, на Олимп смотаемся?
– предложила русалка, обнимая бутылку.

– А давай!

А на горе тем временем боги обмывали удачную церемонию, не ожидая тяжелой артиллерии.

В небольшом фонтане появились две, несильно трезвые, рыбы, причем одна из них любовно обнимала бутылку.

– Здрасте, родственнички любимые! И тебе наше с кисточкой, Эрос, - отобрав у Ундины бутылку, запустила ее в свободный полет, причем умудрилась облить ее содержимым супруга.

– Ты что творишь?!
– вот, опять довела его до белого каления: рожки очаровательные появились и когти. Маникюр что ли ему сделать?

– О, Геля! Ты же, вроде, помер, хотя... Тьфу ты, я запуталась, - язык заплетался, - Ну, что, Ундя, споем?

– Виновата ли я, виновата ли я?

Виновата ли я, что запой?

И бутылка дрожит,

И глаза не глядят -

Засыпает мой центр мозговой.

– Не, чего-то не то. Давай эту:

Настой, похожий на рассол,

Счастливым сделал ты мой дом...

Свое последнее: "Налью"

Я тихим эхом повторю!

– А давай частушки сбацаем?
– глаза давным давно разбежались в стороны, и мне уже было пофиг.

– Сочиним что ли? Ну, давай, - хмыкнула русалка, обмахиваясь хвостом, - Но лучше не надо. Давай твою любимую, про шоколад.

– Они едят шоколад,

Они не имеют имен...

Несут они крылья в руках,

В них память былых времен...

И кто-то там, за горами,

Кричит тебе:

Остановись, ну подожди,

Иду к тебе я сквозь ветра,

Ты только жди, жди...

Они уходят во тьму,

Они уносят рассвет...

И не обернутся назад,

Для них тебя больше нет...

И кто-то там, за горами,

Кричит тебе: