Так что завтра приезжайте, а сейчас никак невозможно, - говорил он.
– Мозг Дениса нуждается как минимум в двенадцатичасовом отдыхе. А после вчерашнего разговора с вами Денис впал в прострацию на шестнадцать часов. Я уж беспокоился, не случилось ли с ним что-нибудь серьёзное... Вы, наверно, его слишком напрягли...

Короче!
– перебил главарь.
– Завтра мы подвалим в семь утра! Всё должно быть готово, понял, да?

Возвращаясь в Москву, разозлённые братки вовсю материли Михалёва.

Мало, значит, я его физдил, - бурчал Чурка.
– Знай я, что он такая гнида, живого места бы на нём не оставил...

Глава 10

На следующий день братки подъехали к больнице только к полудню. Ночью поминали погибших, всё это завершилось большой пьянкой и с похмелья никто не мог встать рано. Габай был красен и зол, в глазах плавала муть.

Аркадьич!
– заревел он с порога, вваливаясь в морг.
– Ну чё, как там наш слизняк? Хрипит ещё?

Я только что контактировал с Денисом, - сообщил доктор.
– Сначала он слегка заговаривался, но теперь вроде бы вошёл в норму. Рассказал про какую-то поножовщину в продуктовом ларьке...

Габай забеспокоился. Михалёв в бреду мог проболтаться доктору о таких вещах, про которые тому лучше было не знать.

Вот что, Аркадьич, - тревожно бегая глазами, проговорил он.
– Ты не принимай на веру, что он будет брехать. Пацан, сам видишь, в каком состоянии. Начитался всякого, насмотрелся по телеку, и теперь порет чёрт-те чё, как будто было на самом деле...

Прекрасно вас понимаю, - кивнул доктор с серьёзным видом.

Габай протянул эскулапу двести долларов.

За понимание, - сказал он.

В лаборатории как будто ничего не изменилось. На кушетке под простынёй лежало тело, в изголовье высился аквариум с мозгом. Из динамика доносился размеренный хрип.

Доктор взял микрофон.

Денис, ещё раз доброе утро.

Леонид Аркадьевич, мне опять снилось, что я еду в машине, - металлическим тоном пророкотал динамик.
– Потом - удар, всё черно, и я как будто падаю в какую-то трубу. Мне этот сон всё время снится.

Это от нервов, - мягко ответил Леонид Аркадьевич.
– Ничего, скоро пройдёт. Сосредоточься на чём-нибудь приятном... Вспомни картины детства. Или, вот ещё, представь, что к тебе пришли твои друзья...

Славка из моего класса, - сказал Михалёв.

Нет, не Славка, а твои недавние друзья. Ильяс... И кто ещё?

Оторвавшись от микрофона, он вопросительно взглянул на окруживших аквариум бандитов.

Рома Пискарёв, - подсказал Пискарь.

Рома Пискарёв, - повторил доктор в микрофон.

Тоже мне, друзья, - отозвался динамик.
– В гробу я их видел.

Вот хмырёныш!
– разозлился Качок.
– Я всегда знал, что ему на нас насрать! Зря вообще мы его взяли в бригаду. Все равно толку от него как от козла...

Ладно, заглохни пока, - оборвал его главарь.

Денис, зря ты так, - сказал доктор.
– Они к тебе очень хорошо относятся. Когда ты лежал без сознания, они приходили тебя навещать, постоянно справлялись о тебе...

А пошли они.

По-моему, ты к ним несправедлив. Кстати, Ильяс снова хочет подбодрить тебя.

Он здесь?

Сейчас войдёт. Ты уж будь с ним полюбезнее, ведь он даёт больничному персоналу щедрые чаевые, чтоб тебе здесь было удобнее.

Ладно, пусть входит, - смилостивился Михалёв.

Вот ведь неблагодарный скот!
– прошипел Гугнивый.

Жмурик, гниёт уже, а что-то из себя корчит, - прибавил Качок.

Доктор передал микрофон Габаю.

Только не волнуйте его, а то опять начнёт заговариваться...

Всё хоккей, можешь не волноваться, - Габай кивнул ему на дверь кабинета.
– Выйди пока отсюда.

Доктор поспешно скрылся.

Когда за ним закрывалась дверь, Гугнивый успел заметить в кабинете вчерашнюю ассистентку. Он подскочил к двери и бесцеремонно заклинил её ногой.

Оленька, это опять я, - браток игриво засмеялся, раскрыв дверь шире.
– Смотри, что я тебе принёс...
– Он бросил на стол упаковку с итальянскими колготками, которую постоянно носил с собой на случай знакомства с какой-нибудь девицей.
– Пустячок, но в следующий раз будет кое-что получше!

На голове Ольги, как и вчера, были наушники. Она сняла их, мельком оглянулась на братка и недовольно фыркнула.

Гуг, закрой дверь!
– крикнул из лаборатории главарь.

Гугнивый выполнил его приказание, но весьма своеобразно. Он закрыл дверь, только не со стороны лаборатории, а со стороны кабинета, войдя в него.