Виктор молчал. Дело было очень и очень ответственное. На одной чаше весов жизни множества людей, которых можно ещё было спасти. На другой - немедленная война с каким-то противником и жертвы среди людей Полигона.

– Вы выяснили, кто сейчас контролирует Радиоцентр ?3?
– поинтересовался молодой руководитель у военного.

– Да, у нас есть достаточно полная информация. Посёлок Северный расположен всего в трёх минутах езды от Талдома. Наши разведчики неоднократно наблюдали группы людей, курсирующих между этими населёнными пунктами. Сегодня посланный отряд тоже подтвердил существование сообщения между Северным и Талдомом. Нет никакого сомнения, что за постановкой помех стоит руководство Талдома.

Значит, всё-таки Талдом... Впрочем, Виктор именно так сразу и подумал, когда речь зашла о Северном, посёлке-спутнике Талдома. Что известно о Талдоме? Очень замкнуты и скрытны, при этом хорошо вооружены, многочисленны, очень сильны, и при всей своей впечатляющей военной мощи вообще не встревают ни в какие территориальные конфликты. Зачем же им сейчас идти на открытую конфронтацию? Это было совершенно непонятно.

– Иди за мной, - приказал Сильверу руководитель Полигона и направился к лестнице.

Виктор помог одноногому капитану спуститься по крутым ступенькам на четвёртый подземный уровень. Колованов молчал и не задавал вопросов, хотя явно и не понимал действий руководителя. Вдвоём они прошли по освещённым коридорам. Даже в столь ранее утро в бункере шло активное строительство. Грузчики спускали вниз мешки с плодородным грунтом и удобрениями. Сварщики разрезали что-то металлическое, разбрызгивая горящие искры по коридору. Электрики громко матерились и искали место пробоя в изоляции какого-то провода. Работа не останавливалась ни на минуту - все обитатели прекрасно понимали, что времени до герметизации бункера осталось крайне мало.

Виктор остановился у единственной закрытой камеры, возле которой сегодня дежурила Бестия. Девчонка при виде начальства вытянулась в струнку, придерживая рукой слишком громоздкий для себя карабин. Виктор попросил капитана на всякий случай приготовить оружие, сам парень тоже снял пистолет с предохранителя, после чего приказал открыть камеру.

Загадочный пленник до сих пор упорно молчал, не ответив ни на один вопрос. Оставалось непонятным, как он очутился на том поезде. В принципе, он мог запрыгнуть на вагон в любом месте по пути следования. Но Виктор предположил, что этот "безбилетный заяц" прошмыгнул именно в Талдоме, когда их поезд медленно-медленно двигался по этому загадочному закрытому городу. Иначе, будь нелегальный пассажир родом из Вербилок или Запрудни, какой ему смысл был молчать?

Пленник спал. Виктор хорошо рассмотрел его при неярком свете маломощной лампочки. Это был худой высокий мужчина лет сорока с резкими чертами лица и длинными путаными волосами цвета воронова крыла. Кое-где в тёмных кудрях проглядывали седые волосинки. Виктор закашлял, бронхит ещё давал о себе знать. Пленник проснулся и открыл глаза, повернул голову в сторону незваных гостей и слегка кивнул, словно приветствуя вошедших.

– Мне очень интересно узнать, почему вдруг радисты Талдома глушат наши предостерегающие сообщения об отравляющем газе? Почему-то мне кажется, что ты можешь знать ответ на этот вопрос.

Пленник, одетый лишь в тёплую рубаху и пижамные брюки, медленно сел на кровати и опустил босые ноги на холодный бетонный пол. Он посмотрел на Виктора внимательным изучающим взглядом. Потом медленно повернулся к оставшимся у двери капитану и Бестии, держащим в руках оружие.

– Да, я знаю ответ на этот вопрос, хотя в двух словах это не объяснить, - вдруг впервые заговорил пленник.
– Однако я не решил, стоит ли вам про это вообще рассказывать? Мои слова ничего не изменят, привычный мир уже не спасти. А вот загубить свою бессмертную душу клятвопреступлением мне не хочется.

– А губить свою душу тысячами загубленных жизней тебе хочется?
– сурово поинтересовался Виктор.
– Их ведь вполне возможно спасти.

Пленник поднял свой взор на Виктора. В глазах арестанта стояли печаль и скорбь.

– Вот именно тут мы и приходим к идеологическому противоречию, которое подтолкнуло меня бежать из спасительного Талдома. Этим своим бегством я поставил свою гордыню выше доводов веры. Предположил, что я, жалкий червь, лучше самого Господа нашего знаю, что нужно делать. Ведь вокруг нас всё идёт именно так, как предсказано в Святом Писании: "Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть. Но это еще не конец. Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам. Все же это начало болезней".

– Евангелие от Матвея, глава двадцать четвёртая, - поразила своей осведомлённостью молчавшая до этого Бестия.

– Именно!
– обрадовался пленник, его глаза загорелись безумным огнём.
– Всё происходящее давно предсказано и описано: войны, развал существующих государств, кровавые разборки между соседями и братьями, голод, мор и болезни. И даже применение отравляющих веществ тоже описано: "Тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы. И кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего. И кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои.Горе же беременным и питающим сосцами в те дни". Ведь каждому ясно, какой рецепт выживания даётся в Святом Евангелие - бежать от тяжёлого газа повыше в горы, не возвращаться ни за каким имуществом, не пить отравленную жидкость.