– И кстати, тебе не помешало-бы хоть немного выучить русский, а то, я думаю Лейла не захочет жить тут, без своей лучшей подруги.
– даже через телефон, я почувствовал, что она улыбнулась и последовал ответ на очень даже чистом русском, почти без акцента.

– Меня Лейла учила. Она сама начала его учить после знакомства с тобой и меня заодно.

– Тем лучше, тогда до встречи Сати, не прощаюсь.
– я завершил разговор.

Подготовка и сбор всех документов заняли месяц и я очень благодарен Майе за то, что она мне в этом помогала, она очень хороший администратор и прекрасно разбирается во всех тонкостях бюрократии, как она сама любит говорить. "Когда ты с чем-то борешься, нужно прекрасно знать не только своё оружие, но и оружие своего врага. Чтобы лучше всего бороться с бюрократией, нужно самому знать её от и до."

И вот в конце октября, я взял в школе освобождение от занятий на неделю, по семейным обстоятельствам и в компании моей матери и Майи полетел в Индию, забрать оттуда Лейлу. Всё прошло довольно гладко, ожидали худшего, адвокаты нанятые нами, оказались куда опытнее, чем нанятые поверенным. И Лейла официально стала моей сводной сестрой. Правда они ещё пытались использовать аргумент о неподходящих условиях для перевозки и проживания человека с таким заболеванием и в таком состоянии, но когда в аэропорту сел медицинский самолёт и мы предоставили документы на оборудованную в нашем доме мед-комнату они быстро утихли. На следующий день, Сати оставила заместителя, отдала последние распоряжения и мы выехали к аэропорту, Лейла была очень плоха, на грани впадения в кому как выразился врач, часто теряла сознание и впадала в лёгкий бред.

Когда мы уже вылетели, примерно на третьем часу полёта, состояние Лейлы резко ухудшилось, приборы начали показывать скачкообразные показатели, врачи начали суетиться вокруг больной.

– Василий Фёдорович, что с ней?
– Василий Фёдорович Быстрицкий, сорока трёх летний врач от бога, разбирается почти во всём, разве что кроме практической нейрохирургии. Примерно полгода назад он тоже устроился в "Нексус" как консультант и наблюдатель наших медицинских проектов.

– Она впала в кому, показатели падают. Если она доживёт до посадки, это будет большое чудо.

Я подумал пару минут и пододвинул специальное кресло к её кушетке.

– Сделайте ей переливание крови, насколько я помню у меня первая группа.

– Да у тебя первая, но какой смысл ей переливать кровь.
– попытался возразить врач.

– Есть смысл. Вспомните каким я был полгода назад.
– в свою очередь возразил я.

– Вон что ты надумал. Думаешь сработает?

– Не может, не сработать. Они ещё не настроены отключаться в другом организме.
– начиная со второго поколения, я хотел ввести в программное обеспечение нанитов некоторые ограничения. Наниты вводятся в организм неактивными. Я хотел сделать так, чтобы при активации в организме они его запоминали и работали только в этом организме.

Через пятнадцать минут после переливания показатели приборов начали медленно нормализоваться.

– Чудеса.
– только и смог сказать врач с двадцати летним стажем - Но она так и не пришла в себя.

– Я думаю придёт, но не скоро.
– ответил я.

– Такое ощущение что ты знаешь что-то, чего не знаю я.

– Наверное так оно и есть, я изучил всё что смог найти об этой болезни. В таких стадиях идёт очень сильное разрушение организма. А то, что у меня в крови настолько миниатюрно что может чинить его напрямую на молекулярном или даже, атомарном уровне. И лучше всего это делать когда организм меньше сопротивляется.

– Ну, звучит логично.

По прошествии трёх месяцев, буквально за неделю до нового года, Лейла очнулась полностью здоровой. Когда Алексис сообщила что она пришла в себя, я и Сати поспешили к её комнате. При этом для нас её внешние изменения не стали шоком, потому-как мы наблюдали за ней всё это время, а вот когда мы уже подходили к дверям её комнаты, нас встретил душераздирающий, но в тоже-время полный удивления и восторга крик.

– Сати, лучше зайди первой, а-то, мало-ли.
– она посмотрела мне в глаза и с хитрой улыбкой спросила.

– Что, совсем не интересно?

– Она мне сестра, причём логика мне подсказывает, что теперь и биологически тоже.

– Хорошо, сейчас загляну и позову.

Через пару секунд она позвала меня, но помня её улыбку когда она заходила, я попросил Алексис передать ей, что я не так наивен. Судя по облегчённому вздоху прозвучавшему с той стороны двери я не ошибся в выводах. Через несколько минут прозвучало приглашение, но уже голосом Лейлы, тоже слегка изменившимся. Когда я вошёл, то увидел перед собой хоть и маленькую и юную, но уже почти женщину. Наниты приводят организм к генетическому идеалу, всё именно так, как записано у этого человека в его ДНК, именно для этого возраста, ни капли лишнего или ошибочного. На меня смотрела девушка хоть и тринадцати с половиной лет, ростом она была порядка метр тридцать семь с точёной фигурой, изумрудно-зелёными глазами и чёрными волосами до пояса. Не сравнить с тем замученным ребёнком которым она была всего пару месяцев назад. Причём мучил её ни кто-либо, а свой собственный организм. До введения ей нанитов она выглядела бледным, болезненным ребёнком лет восьми, кареглазая, с короткими каштановыми волосами.

– А ты изменился с тех пор как я тебя видела в последний раз.
– дело в том, что последние месяцы если ей и удавалось связаться с нами, то она сама по своей инициативе не использовала видео-звонок. Поэтому таким, она меня ещё не видела. А именно, рост метр девяносто семь, атлетического, пропорционального телосложения. При этом надо уточнить одну особенность которую я зашил в наниты по умолчанию, если не вносить изменений в программу, человек перестанет стареть в двадцать пять - двадцать семь лет. Для себя я поставил цифру в тридцать лет.