— Эритэ, не проясните ли мне сложившуюся ситуацию, — обратился к Аните седовласый.

— Охотно, эрт, — кивнула как равному Анита, кланяться, как это сделал Текилья, она не собиралась. А попросивший объяснить чуть приподнял бровь, с одной стороны, Анита вроде как проявила уважение, согласившись всё разъяснить, с другой — показала, что не считает собеседника значимее себя. А девушка, чуть усмехнувшись, показала седовласому на лавку около себя, приглашая сесть. Пришедшая в себя девица, а может просто притворявшаяся, что упала в обморок, визгливым голосом заявила:

— Она сначала спросила — как меня звать, а потом сказала, что вырежет печень!

— Спросила, как тебя звать, если мы захотим заказать что-то ещё, а не твое имя. Не подзывать же мне тебя — эй ты, дура! Хотя, я могу и так.

Слова Аниты вызвали улыбки у окружающих, а девушка, глянув на Текилью, скривившись, спросила:

— Может ты заказ примешь, раз твои служанки не в состоянии это сделать, тебе вырезать печень грозить я не стану…

— А что? — перебил девушку приободрившийся владелец таверны, видно решивший, что девушка начнёт извиняться.

— Голову отрежу, — небрежно ответила Анита и предупредила: — Отрежу, если перебивать меня будешь!

Текилья перевёл взгляд на усмехающегося седовласого, которому нравилась эта дикарка, её решительность — то, как она ставила на место трактирщика, а Анита тем временем сделала заказ. Тут даже седовласый удивился, если из еды девушка заказала рагу, приказав положить туда побольше мяса, то вместо полагающейся к такой еде выпивки, она потребовала молока, себе и подругам. Текилья и его подавальщица с видимым облегчением удалились, а седовласый вопросительно посмотрел на Аниту, та сказала:

— Вообще-то, мы сюда зашли посидеть, отдохнуть, ну и покушать. А печень я этой дуре пообещала вырезать, потому что мне не понравилось, как она на меня посмотрела. Ну и чтоб шевелилась быстрее. А то, что вы слышали, это просто недоразумение, правда, весьма забавное. Моя подруга ещё не достаточно владеет вашим языком, чтоб правильно сформулировать свои мысли.

— Но формулировала она их, хоть и неумело, но очень решительно, — усмехнулся седовласый, сделав паузу, он посмотрел на Аниту, словно ожидая, что она что-то скажет, но девушка молчала. Тогда пожилой мужчина сам предложил: — А не назовёт ли эритэ своё имя? Я вижу по вашим манерам и действиям, что вы знатны, но совершено не помню вас, а я знаю всех баронов и их детей.

— Я думаю, что если я попрошу назвать вас ваше имя, то вы это сделаете, но… — улыбнулась девушка, — ведь в качестве ответной любезности, мне пришлось бы не только назваться, но и сообщить свой титул, а также родовое имя. Я не хотела бы это делать до определённого момента, поэтому не требуйте этого от меня.

— По манере вашей речи совершенно очевидно, что вы не из простых, — тихо и задумчиво проговорил мужчина. Затем сказал, обращаясь к Аните: — Я своё имя не называл, так как оно хорошо здесь известно, я и не мог подумать, что его кто-то не знает. Позвольте представиться — барон Хишар ло Тарильяно Вазино, к вашим услугам! Но назовите хоть своё имя, чтоб я мог к вам обращаться.

Оба они, и Анита, и барон, улыбнулись, вспомнив, как Анита собиралась обращаться к местной подавальщице. А та как раз принесла заказ и теперь, опасливо косясь на Гулану, снова игравшую своим ножом, расставляла тарелки и судочки с едой. Анита, кроме рагу, заказала довольно много, не потому, что девушки собирались наесться до отвала, просто хотелось попробовать. Последними подавальщица поставила на стол три большие пивные кружки, накрытые откидывающимися крышками. Подождав, пока всё ещё перепуганная девица отойдёт, Анита назвала себя и представила своих подруг. Ещё некоторое время полюбезничав, барон ло Тарильяно откланялся и удалился, как прокомментировала Анита.

— Анита, а почему ты так говоришь — откланялся и удалился? — спросила Валинья, глядя на дверь таверны. — Почему не ушёл? И почему откланялся? Он же просто кивнул.

— Потому что знатные люди просто так не уходят — это несолидно, они удаляются и не кланяются, только кивают, и то не всегда. А барон — это весьма знатный человек, — пояснила Анита, Валинья, подумав, сделала выводы:

— Так ты теперь тоже знатный человек, раз Реджин сделал тебя внучкой. А он же, тоже барон. Ты теперь тоже будешь удаляться? И не кланяться? Хотя волчицы совсем не кланяются, никому не кланяются, значит, они знатные? Ведь так получается! А раз мы все знатные, то нас не надо называть внучками. Тебе об этом следовало сказать Реджину, что ты и так знатная!

Анита усмехнулась и кивнула. Гулана тоже кивнула, она отдохнула и наелась. Кушанья здесь были не такие вкусные, как на пиру у барона ло Вадикано, но тоже ничего. А девушка не преминула отведать всё, что заказала Анита, и теперь, блаженно щурясь, маленькими глотками пила молоко.

— Эритэ, разрешите к вам присоединиться? — спросил молодой человек в рубашке с нашитыми на неё кольчужными кольцами. Судя по тому, что это была не кольчуга, а только что-то типа грубой рубахи, да и кольца нашиты были редко, скорее, даже не для защиты, а для того чтоб обозначить статус молодого человека, этот юноша был не богат, скорее наоборот. Даже у рядовых баронских дружинников были кольчуги, а не такие рубахи. Анита сначала хотела отказать, но что-то заинтересовало её в этом молодом человеке, может осанка, а может то, как был задан вопрос, сопровождаемый поклоном. Так кланяются те, кто привык делать это исключительно из вежливости, а не для того чтоб подольститься к своему собеседнику. Анита кивнула и указала на место не рядом с собой, а напротив, этому воину, чтоб сесть, пришлось подтащить лавку, табуретов здесь не было. А судя по тому, что этот молодой человек согнал с той лавки, которую взял, троих, то он был совсем не простым воином. Анита слегка приподняла бровь, а молодой воин представился: