Любой язык несет в себе нечто значительное, но в любом языке также есть и проблемы. Вопрос Гиты очень важен. Это правда, что в английском, как и любом другом языке, использующем алфавит, ни одно слово не сможет сохранить свою чистоту, потому что оно будет означать многие вещи. В этих разных значениях оно загрязнится, заразится, и люди перестанут узнавать его. Человек говорит «я люблю тебя» точно так же, как говорит «я люблю курить». Он не видит, что любовь к курению и любовь к женщине нельзя поставить под одну планку; любовь не может иметь одно и то же значение. В этом отношении английский язык очень беден.

В санскрите любовь брата к брату обозначается словом, которое само по себе исключает намек на сексуальную связь. Это тоже любовь, но не та, что существует между мужем и женой. Для обозначения замужней любви в санскрите есть другое слово. Для любви к родителям найдется третье слово, потому что одним и тем же словом все эти отношения описать нельзя. Когда вы говорите о родителях, то ваша речь должна быть исполнена благодарности, уважения, почтения. И опять же, когда вы имеете в виду какую-либо вещь, нельзя ставить ее в ту же категорию, что и родителей; вещь должна быть обособлена. В отношении вещи вы скажете, скорее, «нравится», чем «люблю».

Но, с другой стороны, слов становится так много, что ориентироваться в них совершенно невозможно: легкий поворот - и смысл уже меняется. Кроме того, в каждом языке на его развитие влияли различные предпосылки.

Я часто думаю, что на свете должен быть такой язык, который бы объединил в себе лучшие качества всех языков, исключив все их недостатки, но такое, кажется, невозможно. В этой области уже предпринимались попытки, как, например, язык эсперанто, но такие языки не приживаются, они искусственны, рукотворны.

Было бы, конечно, здорово, если бы весь мир заговорил на одном языке. Общий язык оказал бы человечеству неизмеримую помощь в сближении народов. Общий язык стал бы величайшим препятствием для любых войн, он стал бы основой понимания, потому что большая часть конфликтов происходит именно из-за непонимания, и именно язык играет ключевую роль как в понимании, так и в непонимании.

Да, уже были ученые, пытавшиеся создать искусственный язык, который бы принял весь мир, но их усилия не получили поддержки по той простой причине, что родной язык настолько глубоко входит в человека, в его плоть, в его кровь, в его мозг, что практически становится частью его организма. Но теперь вдруг нужно делать пересадку, и радости от этого будет немного. И ради чего вообще нужны эти мучения?

Родной язык глубоко всасывается в вашу сущность... Один из моих учителей, профессор Саксена, большую часть своей жизни провел в западных университетах - сначала студентом, затем преподавателем, - и вернулся в Индию лишь в преклонном возрасте. Однажды он признался мне: «Ты не поверишь, но хоть я и прожил почти всю жизнь на Западе, тем не менее, до сих пор, если я влюбляюсь в женщину, меня тянет говорить с ней на моем родном языке. Объясняться ей в любви на чужом наречии - это как-то несерьезно».

Привитый язык также забывается в драке. Когда вы деретесь, бранитесь вы родными словами.

Мне вспомнился один известный случай из жизни знаменитого императора по имени Бхой. Знаменит он был за свое уважение к различного рода талантливым людям. Весь его двор был полон всевозможных гениев. Со всех краев страны, изо всех ее уголков к нему свозили всех самых лучших, все сливки народа. Он содержал лучших ученых, лучших философов, лучших певцов и лучших поэтов.

И как-то раз к Бхою явился один человек и бросил ему вызов:

– Я вижу, ты так гордишься своими, с позволения сказать, учеными. Пусть же тогда твои ученые угадают, каков мой родной язык. Я сам говорю на тридцати языках. Сейчас я буду говорить на этих тридцати языках, и если кто-нибудь угадает, какой из них мой родной, то вот ему сто тысяч золотых монет! Если же ответ будет неверным, то пусть выплачивает мне столько же золота. И вызов я бросаю всем!

В первый день он произнес несколько фраз сначала на одном языке, потом на другом, затем на третьем. Несколько лингвистов попытались угадать, но тщетно. Весь двор пришел в возбуждение, и лишь один поэт по имени Калидаса - это индийский Шекспир - сохранял спокойствие, потому что вызов был брошен ученым, а не поэтам. Однако он внимательно за всем наблюдал. Но даже сам Калидаса не услышал и намека на родной язык этого человека, после того как тот поговорил на всех тридцати известных ему языках, и, по меньшей мере, пятнадцать человек проиграли ему все свои деньги.

Когда же с учеными было покончено - потому что, глядя на судьбу полутора десятков выдающихся ученых страны, никто не желал повторять их ошибки, - Калидаса обратился к полиглоту:

– Я не мог сегодня принять участие в твоем состязании, потому что поэтов ты не приглашал. Твой вызов касался лишь ученых. Поэтому я был бы несказанно тебе благодарен, если бы ты пришел завтра и дал бы шанс также и нам, поэтам.

Тот безумно обрадовался и сказал:

– Я буду приходить так часто, как пожелаете. Поэты, певцы, музыканты, танцоры, теологи, философы - пусть все испытают меня. Я могу приходить хоть каждый день!