Даже при этом процент душевных заболеваний на Венере был очень высоким. Это была запретная тема, но Холлистер однажды напоил одного врача и выудил из него кое-какие факты. Психов не отправляли обратно на Землю, так как они там были бы без присмотра, к тому же могли слишком многое выболтать. На Венере тоже не было учреждений для соответствующего их лечения. Если самые сильнодействующие процедуры за короткое время не восстанавливали пациента до какой-либо степени полезности, — они подчас выдерживали самую жестокую фронтальную лоботомию! — то его тихо устраняли.

— Вс-се будет ин-наче пос-с-ле Большого Дождя, — бормотал врач. — Мой сын б-будет иметь свою клинику… да.

Холлистер все больше сомневался в этом.

Прошло еще несколько восхитительных безумных дней, и отпуск закончился. Влюбленные полетели на ракете обратно в Нью-Америку, и Холлистер впервые увидел слезы Барбары.

Он оставил ее сидящей с несчастным выражением на лице в маленькой двухкомнатной квартире, которую они теперь снимали; Барбара пыталась собраться с силами, чтобы разложить по местам небольшую стопку своих вещей, а Холлистер отправился в Воздушный Контроль. Старший ассистент вручил ему толстую кипу бумаг.

— Здесь приказы и распоряжения, — объяснил он. — Вы можете изучать их в течение двух дней.

Холлистер, запоминающий массу информации за несколько часов, почувствовал прилив радости от мысли, что будет иметь кучу свободного времени. Служащий откинулся на спинку стула. Это был немногословный старик с узловатыми пальцами, которого посадили за канцелярскую работу после долгих лет тяжелых полевых работ. На его щеке виднелись характерные складки от рубцов после перенесенной операции — скорее всего рак, на Венере не было микробов, но существовало множество подобных смертельных ловушек.

— Послушайте несколько минут, я кое-что вам расскажу, — сказал служащий.

Он показал на большую карту, висевшую на стене. Ее нельзя было назвать ни точной, ни особенно полной; геодезическая съемка на планете была утомительной, и в этой области мало что делалось.

— Мы устанавливаем новый лагерь вблизи от Последнего Шанса, — продолжал ассистент. — Заметьте, что Малая Москва, Троллен и Стоянка Роджера сгруппированы вокруг в среднем на расстоянии двухсот километров, так что проблема получения припасов, отлучки в увольнение и прочие вопросы легко решаются. Я сомневаюсь, сможете ли вы появиться здесь до того, как закончите свою работу в лагере, то есть через пару лет.

А Барбара останется одна, вместе с ребенком, которого я никогда не увижу…

— Вы пойдете примерно таким маршрутом, — говорил старик, ведя по пунктирной линии, идущей от Нью-Америка. — Этот маршрут уже пройден, и он достаточно безопасен. Обратите внимание: на полдороге, в восточном направлении есть указатель к Люциферу. Там можно дозаправиться и пополнить запасы продуктов.

Холлистер нахмурился, пытаясь сосредоточиться на своей задаче.

— Я чего-то не понимаю. Почему бы не взять несколько дополнительных вагонов, вместо того, чтобы ехать окольными путями?

— Таков приказ, — кратко ответил ассистент.

ЧЕЙ ПРИКАЗ? ЭТО КАРСОВ, ГОТОВ ПОКЛЯСТЬСЯ СВОИМ ШЛЕМОМ. НО ЗАЧЕМ?..

— Ваш экипаж будет… не совсем обычным, — сказал старик, — состоящим преимущественно из жителей Куидад Альказар, местечка, расположенного на другой стороне мира. Это одна из самых непокорных колоний. Когда Венера объявила о независимости, к ней пришлось применять силу, и там до сих пор не сломлен мятежный дух. Эти ребята крепкие орешки; их послали в наше полушарие, чтобы они не устраивали бунта у себя дома. Я прочитал в вашем досье, что вы, в числе других языков, владеете испанским, и это одна из причин, почему вам доверили этот отряд. Будьте с ними построже, держите в узде.

Я ДУМАЮ, ЧТО ЗА ЭТИМ КРОЮТСЯ ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ПРИЧИН.

— Все подробности изложены в книге, — сказал напоследок ассистент. — Необходимо доложить через два дня, в это же время. Желаю успеха!

Старик позволил себе улыбнуться, потому что его миссия была окончена.

Темнота и вихри ядовитой крупы превратили здания в притаившихся черных монстров, едва различимых за окружающим неровным кольцом скал. Холлистер подъехал на своем танке к стоянке перед башней и был ослеплен лучом прожектора.

— Сиди тихо, Диего, — приказал он и скинул шлем.

Его главный ассистент по фамилии Фернандес молча кивнул черноволосой головой. Он был достаточно компетентен и оказался хорошим помощником в поддержании порядка в непокорном экипаже, но всегда оставался холоден со своим боссом. В его глазах хранилась какая-то тайна.

Холлистер пробрался через воздушный шлюз и спрыгнул на землю. Человек в бронированном скафандре навел на него пистолет-пулемет, но опустил его, когда Холлистер приблизился. Вспышка белого света прожектора выхватила из темноты тупое лицо с выражением жестокости.