«Они с нами ни разу не связались, — подумал Фурд. — Даже сейчас».

На каждой консоли по-прежнему приглушенно сияли красные полосы тревоги. Сирены продолжали мурлыкать, выдерживая ненавязчивые паузы.

— Позиция «Соболя», — начал Джосер, но запнулся под пристальным взглядом Фурда, — …первого нарушителя по-прежнему одиннадцать-семнадцать-четырнадцать, но мы вскоре зарегистрируем поворот. И…

— Прошу прощения. Тахл?

— Связи нет, коммандер.

— Спасибо. Пожалуйста, оставайтесь на боевых постах. Джосер?

— Позиция второго нарушителя по-прежнему «девяносто девять»-«девяносто восемь»-«девяносто шесть», без перемен. Никакого фиксируемого движения или активности на всех частотах.

Корабль уже развернулся к ним боком, повторяя вид, который экран выводил ранее. Как и прежде, надпись «СОБОЛЬ 097 СХ 141» выдавалась на длинных контурах бортов. Тяжелый крейсер «Соболь» был больше «Чарльза Мэнсона», но гораздо менее мощным; он не протянул бы в бою против «аутсайдера» и десяти секунд, как если бы Фурд решил сразиться с Тахлом.

— Коммандер, — сказал шахранин. — У меня на связи директор Суонн.

— Благодарю вас. Переведите сигнал на меня.

— Ну, коммандер Фурд.

— Ну, директор Суонн.

— Как видите, «Соболь» уходит из Пропасти. Я могу ожидать, что вы последуете его примеру, но в противоположном направлении?

— Как только мы проследим, что он отошел на разумное расстояние.

— Разумеется, — великодушно заявил Суонн. Даже зрительно он явно расслабился, словно распрямилась пережатая пружина. Манера поведения Фурда, с другой стороны, осталась прежней. — Но, когда крейсер отойдет на разумное для вас расстояние, я хочу, чтобы вы отправились к Ней, коммандер! Вы меня слышите?

— Что с ним случится, директор?

— Вы прекрасно знаете, что с ним случится.

— А с его командой?

— Это уже другой вопрос. Но для капитана Коупленда все кончено.

— Коупленда?

— Да. Это его брат был при Анубисе.

— Если вы не сможете остановить Ее, — сказал Суонн Фурду, когда «Чарльз Мэнсон» начал приготовления к повторному запуску фотонного двигателя и полету к Гору пять, — тогда ей придется пройти сквозь флот Гора, чтобы добраться до Шахры. Если флот не сумеет Ее остановить, тогда не справится и планетарная защита, но к тому времени эвакуация завершится, и если Она доберется сюда, то увидит, что на военных территориях сплошь гражданские, а большинство передвижных оборонительных установок находятся в горах. Если потерпят поражение все, я рассчитываю только на то, что Она не станет атаковать гражданские цели.

Фурд не ответил.

— И не надо молчать, Фурд, не надо! После того, что сотворили тут ваши люди! Мою семью тоже эвакуировали. Они рискуют наравне со всеми. Я здесь родился, как и мои родители, мои дети, и я буду защищать планету любым способом, который посчитаю нужным.

Коммандер не хотел, чтобы нежелание продолжать разговор сочли за неодобрение. Теперь, когда он покинул Шахру, эвакуация его мало интересовала, но план директора казался вполне разумным; Фурда в этом убедил Тахл. Молчание подразумевало лишь то, что у каждого из них были свои дела, которыми стоило заняться.

— Мы готовы к отправлению, директор. Что еще вы хотите мне сказать?

— Вы должны остановить Ее, Фурд; но…

— Но вы думаете, что лекарство хуже болезни?

— Ваш корабль — не лекарство. Он — другая болезнь.

Фурд моргнул пару раз, смотря на пустой экран, когда Суонн отрубил связь, а потом вновь обратил внимание на мостик.

— Джосер, пожалуйста, следите за Ее позицией, жду от вас рапорт каждые десять минут. Каанг, пожалуйста, направляйтесь к точке «девяносто девять»-«девяносто восемь»-«девяносто шесть» на тридцатипроцентной фотонной тяге, постепенно поднимайте скорость до девяноста.

После разговора со Суонном прошло сорок минут. «Чарльз Мэнсон» уже преодолел четверть пути через Пропасть, двигатель работал на девяносто процентов. При двадцати изображение на экране проходило сквозь фильтры и компенсаторы, регулировавшие релятивистское искажение звездного поля, при семидесяти реальную картинку заменила симуляция со схематическим Гором 5, за которым виднелась неподвижная белая точка «Веры». На экране она казалась очень тусклой, напоминала последнее живое существо в пустыне; или первое из миллионов.

Через равные промежутки времени Джосер бормотал:

— Позиция второго нарушителя по-прежнему «девяносто девять»-«девяносто восемь»-«девяносто шесть», без изменений. Никакого фиксируемого движения или активности на каких-либо частотах.

Фурд вежливо кивал. Это да тихий гул голосов — регулярные рапорты команды, рутинные разговоры с другими отсеками корабля — были единственным человеческим шумом на мостике. Когда «Чарльз Мэнсон» переходил в состояние боевой готовности, атмосфера едва ощутимо менялась: отношения между членами экипажа приобретали более четкую форму, Фурд становился еще вежливее и учтивее, а свет и звук приглушали чуть больше, чем обычно.