И возникает огромная пропасть. Лев предвещает будущее, а оно может прийти, лишь когда разрушено прошлое. Новое может родиться, только если старое прекращает свое существование и создает пространство для нового. Старое должно умереть, чтобы могло существовать новое. Поэтому между львами и верблюдами идет беспрестанная борьба, а верблюдов — большинство. Львы встречаются время от времени, но они — исключение, а исключения, как известно, подтверждают правило.

Их можно определить по неверию и сомнению. Адам ест плод с Древа познания, и рождается разум, формируется «я» как феномен. Верблюд не эгоистичен, а лев — крайне эгоистичен. Верблюд ничего не знает об эго, а лев только его и знает. Вот почему всегда оказывается, что революционеры, люди бунтарского духа — поэты, художники, музыканты, очень эгоистичны. Это богема. Они живут своей жизнью, делают свое дело. Им совершенно наплевать на других. Пусть все остальные катятся ко всем чертям! Они больше не являются частью какой-либо структуры, они освобождаются от всякой зависимости. Процесс движения — рычание льва — непременно эгоистичен. Чтобы решиться на это, ему необходимо сильное эго.

До того как индивидуум сможет отбросить свое эго, он должен ему научиться. Каждый человек должен выйти на высокий уровень кристаллизации эго; лишь тогда можно отказаться от любой помощи, иначе — нет.

Первая стадия, состояние верблюда, — бессознательна. Вторая, состояние льва, подсознательна —- это чуть более высокий уровень, чем бессознательность. Сюда уже проникают редкие вспышки сознания. Солнце встает, и несколько его лучей освещают темную комнату, в которой ты спишь. Теперь бессознательное уже не совсем бессознательно. В это бессознательное уже что-то примешалось, оно стало подсознательным. Но помни, на этапе перехода от верблюда ко льву изменения не столь существенны, как при переходе от льва к ребенку.

Изменение — это часть системы. Верблюд становится на голову и превращается в льва. Верблюд говорит «да», а лев говорит «нет». Верблюд подчиняется, а лев выказывает неповиновение. Верблюд положителен, лев — негативен. Это можно понять, верблюд так много говорил «да», что, наверное, не признает существование слова «нет». «Нет» накапливаются и наступает момент, когда они хотят взять реванш у «да». Отвергаемая часть хочет отыграться. Тогда колесо делает полный оборот, верблюд становится с ног на голову и становится львом.

Разница между верблюдом и львом огромна, но они существуют в одной плоскости. Кокон неподвижен, он всегда лежит на одном месте, гусеница начинает двигаться, но по той же земле. Рождается движение, но плоскость остается той же Первое состояние дается тебе обществом, твое пребывание в шкуре верблюда — это твой подарок обществу. Твое существование в качестве льва — подарок, который ты делаешь самому себе. Пока ты не полюбишь себя, ты не сможешь этого сделать. Пока ты не захочешь стать индивидуальностью, неповторимой, со своими правами, пока ты не рискнешь пойти против течения, ты не сможешь стать львом.

Но если ты понимаешь механизм, то в глубине существа верблюда родится лев. Я повторю это снова и снова: когда ты говоришь «да» и отказываешься произнести «нет», количество этих «нет» все растет. И однажды настанет день, когда человеку надоедает говорить «да», просто для разнообразия ему хочется сказать «нет». Ему надоедает позитив, его вкус приедается; и для того, чтобы сменить обстановку, человек желает попробовать на вкус слово «нет».

Вот так верблюд впервые начинает видеть сны льва. И как только ты распробовал слово «нет», сомнение и неверие, ты никогда уже не сможешь оставаться верблюдом, потому что состояние льва приносит необычайную свободу и легкость.

Большинство людей застряли на стадии верблюда, а меньшинство — на стадии льва. Большинство — это масса, народ, а меньшинство — это интеллигенция. Артист, поэт, художник, музыкант, мыслитель, философ, революционер — они все застряли на второй стадии развития. Это гораздо лучше, чем быть верблюдом, но путешествие еще не завершено. Они еще не вернулись домой.

Третья стадия — это ребенок.

Послушай внимательно: первое состояние дается тебе обществом, второе человек обретает сам. Третье возможно, только если гусеница мельком увидит бабочку; иначе это невозможно. Как гусеница сможет подумать о том, что она сама может когда-то взлететь, что может стать крылатой? Это невозможно! Никак нельзя это представить. Это абсурдно, алогично. Гусеница умеет ползать, но идея о том, что она может взлететь, просто нелепа.

Я слышал, как бабочка пыталась рассказать гусеницам, что те могут летать, но они возражали. Гусеницы отвечали ей: «Нет. Наверное, это возможно для тебя, но нереально для нас. Ты бабочка, а мы всего лишь гусеницы! Мы умеем только ползать». А тот, кто умеет только это, — как он может представить себе полет? Это иное измерение, совершенно иное, это — вертикаль.

Переход от верблюда ко льву — это эволюция. От льва к ребенку — революция. Первое состояние — верблюда — было зависимостью; второе — независимостью. Но когда человек обретает состояние невинности, то ему становится ясно, что не бывает ни зависимости, ни независимости. Мироздание — это взаимная зависимость, все зависят друг от друга. И всё едино.

Рождается смысл целого: не существует ни меня, ни тебя. Никаких привязок к «да» или «нет». Никто не зацикливается на том, чтобы всегда говорить «да» или всегда говорить «нет». Больше подвижности, спонтанности; не подчинения или покорности, но спонтанности. Рождается ответственность. Человек откликается на Мироздание; не реагирует на прошлое и не воздействует на будущее.

Верблюд живет в прошлом, лев — в будущем.

Ребенок живет настоящим моментом, здесь и сейчас.

Верблюд — это пред-ум, лев — ум, а ребенок — уже после-ум, или не-ум.