– Никто не любит слишком сильных и независимых, – заметил Марко. – Юки увлеклась укреплением СВЛ и забыла о Талосе. А он плел свою сеть давно, очень давно. Слишком быстро собрался Союз Старейшин, слишком слаженно они выступили против Башни Дождя.

– А туата? Они тоже по-прежнему верят Талосу?

– Понятия не имею, как Талос их обманывает! Если они осознают, что Красная печать с их обожаемым повелителем больше не принадлежит Талосу, тогда у него действительно начнутся трудности. Его предкам надо было думать, прежде чем соглашаться и брать в услужение туата из рода Луга [13] .

– Я бы ему даже посочувствовал, однако не получается.

Поезд нырнул в тоннель, в купе автоматически включился неяркий светильник. Лицо Марко было в тени, только темные глаза упрямо сверкали.

– Все почему-то думают, что Видящая решит их проблемы, – голос у него был злой, жесткий. – Фреймус думает, что сможет контролировать Врата и получить силу Дикой Охоты. Талос надеется вернуть утраченные печати и сохранить текущее положение вещей навеки, а его родная внучка Видящая поднимет его авторитет до небес. Фейри, оставшиеся на Авалоне, рассчитывают, что смогут вернуться во Внешние земли. Да, Людвиг, чему ты удивляешься? То, что они живут на Авалоне, играют на лютнях и улыбаются при встрече, ничего не значит. Они страстно мечтают оказаться во Внешних землях.

– Почему?

– Такова их природа, – сказал Марко. – И никто не думает о Дженни, о том, чего хочет она. А она хочет простой, нормальной, человеческой жизни. Той жизни, которую отнял у нее я.

– Марко, это глупо, – заметил Людвиг. – Она сама освободила фосса, сама потянула первую нить, которая распустила клубок событий. Ты не можешь этого изменить. В конце концов, это ведь Альберт Фреймус создал ледяную химеру.

– Я спровоцировал инициацию Дженни в конечном счете.

– Да, и тем самым спас ее. Если бы Дженни столкнулась с химерой, не пройдя посвящение Магуса, она бы погибла. И как ты намерен вернуть ей обычную жизнь? С помощью беспамятного изгнания?

Марко фыркнул.

– И зря, – невозмутимо продолжал Людвиг. – Это единственный способ заставить ее забыть все, что она уже увидела.

– Если враги грозят тебе со всех сторон, следует избавляться от них поодиночке. Главная угроза – Дикая Охота, – продолжил Марко. – Устранив ее, мы сразу же сведем к нулю опасность темников, Фреймус силен заемной силой, которую дает ему Владыка Аннуна, Господин Охоты. Поверь, с Талосом будет разобраться намного проще – особенно когда мы заберем у ослабленных темников шесть похищенных печатей.

Поезд вылетел из тоннеля. Азарт и ярость читались на остром лице Марко Франчелли, он сцепил руки в замок.

– Даже не буду спрашивать, как ты намерен это сделать, – сказал Людвиг. – Темники сильны и без помощи Дикой Охоты. Здесь не Авалон, здесь наши силы ограниченны, каждая просьба требует оплаты. Ты же знаешь обычную тактику темников – постоянно атаковать и ждать, когда Магус лишится сил.

Марко жестко усмехнулся:

– Людвиг, поверь, когда я закончу с Дикой Охотой, колдуны уже не будут проблемой.

– А Дженни? Она в безопасности?

– Настолько, насколько может быть безопасно в лагере темников. Там ее точно никто не ждет. Мы хорошо поработали над ее легендой и маскировкой. Ее задача проста – разведка и шпионаж. Она должна найти алкагест для Калеба и выяснить, чем Фреймус там занимается. Но осторожно, не вызывая подозрений. Я дал ей четкий приказ – немедленно уходить при малейшей опасности.

– Да, Дженни очень хорошо подчиняется приказам, – саркастически заметил Людвиг.

– Ей уже четырнадцать. Придется довериться.

Людвигу Ланге план совершенно не нравился.

– Все равно слишком опасно. Нет аварийного кода возвращения, нет связи, кроме Дороги Снов. Стоило хотя бы ей в помощь Арвета оставить за пределами лагеря – для подстраховки.

– Ты думаешь, этот мальчик может ей помочь? – удивился Марко. – У него нет ни опыта, ни особенной силы. Ему бы под крылом Германики в живых остаться. Арвета с собой тащить вообще не стоило – но разве Дженни отговоришь?

В купе повисло молчание. Людвиг пролистал «Осень Средневековья», которую давно хотел почитать, а фокусник углубился в записи. Строчки прыгали и не желали складываться в предложения, Ланге отложил книгу, покосился на Марко:

– Не думал завести планшет? Или ноутбук?

– Я не Фреймус, – укоризненно заметил фокусник. – Мне моя тетрадь дороже всех ноутбуков. И потом, я не люблю печатать. В этом действии нет жизни, слова выпадают как грязь из-под ногтей. А под пером речь течет как кровь, как дыхание, как твое продолжение.

Людвиг посмотрел в окно. За окном пролетал пейзаж Северной Италии: распаханные поля, тракторы, белые двухэтажные домики, крытые красной черепицей, аккуратные дворики с вечно-зелеными самшитовыми живыми изгородями. Скоро Рим, а там – самолет в Лондон и бросок до Венсброу. Дженни вывела их во Внешние земли в Адриатическом море прямо среди бела дня. Марко сразу же сориентировался и направил лодку к Триесту. По Адриатике каждый день снует столько яхт, катеров, прогулочных лодок, контейнеровозов, паромов, что никто не обратил внимания на еще один старинный парусник. Они причалили к тихой безлюдной пристани на окраине Триеста без всяких проблем.