— Не может быть! — воскликнула Корделия. — Так вот на что обрекла Арахна ту девушку, которую продала вампиру?

— Мы должны спасти ее! — решительно заявил Джеффри, но тут же неуверенно нахмурился. — Или она уже стала такой же, как он?

— Откуда нам знать? — пожал плечами Магнус.

— Судить об этом можно по тому, как она себя ведет. Если она безучастна и слаба, это означает, что вампир продолжает питаться ее кровью, а если она полна сил и сгорает от алчности — значит, она уже превратилась в вампиршу.

— Если так, то как увидим ее, так сразу все и поймем, — заключил Магнус и покачал головой. — Если хоть что-то рассмотрим в такой темноте.

— Пока еще не так темно, — проговорил шагающий впереди эльф, раздвинул перья папоротника и прошептал: — Тс-с — с!

В призрачном сумеречном свете перед детьми предстала лужайка перед высокой скалой. Внизу чернел вход в пещеру высотой семь футов и шириной четыре. Перед входом земля была утоптана, по обе стороны высились холмики гравия. По всей вероятности, посреди гравия лежали и музыкальные камешки: по лужайке разносилась мелодия, сопровождаемая тремя аккордами. Перед пещерой танцевала девушка, повинуясь жестким ударам басовых нот. Она была так измождена и бледна, что даже не верилось, что она способна сама передвигаться. На вид ей было лет шестнадцать, а в этом возрасте положено сиять и искриться радостью юности, а у этой бедняжки глаза были потухшие, полуоткрытые.

— Поглядите, — выдохнул Джеффри, — на ее шею!

Дети в ужасе уставились на цепочку сдвоенных темных точек на шее у девушки.

— Ее поведение отличается апатией, — пробормотал Векс.

— Вот именно! — Корделия расправила плечи. — Ей нет дела ни до чего! Она еще не стала вампиршей!

— Значит, мы сумеем ее спасти. — Магнус выпрямился. Решительность словно бы плащом окутала его фигуру. — Пойдемте.

Он шагнул на лужайку.

— Берегись, — предупредил его эльф. — Как только стемнеет, из пещеры выйдет вампир.

— Жду не дождусь встречи с ним, — задорно ответил Джеффри.

— А тебе бы лучше спрятаться, эльф, — посоветовал Грегори и поспешил вослед за братьями и сестрой.

— Ладно, так и сделаю, — ответил эльф. — Но помните: с десяток эльфов будут следить за вами и, если что, сразу придут вам на помощь.

С этими словами он нырнул в высокую траву и исчез.

Магнус подошел к девушке и склонил голову в поклоне.

— Здравствуйте, барышня. Меня зовут Магнус, и я хотел бы поговорить с вами.

Девушка скользнула взглядом по его лицу и равнодушно отвела глаза. Даже не очень понятно было, услышала она его или нет.

— Дай-ка я попробую. — Корделия обошла Магнуса, встала перед девушкой. — Меня зовут Корделия. Может быть, ты остановишься и поговоришь со мной?

Девушка едва заметно нахмурилась, ее взгляд направился к Корделии, но проскользнул мимо. Морщинки на лбу у незнакомки разгладились, и она уставилась в одну точку поверх головы Корделии.

— О! — обиженно воскликнула Корделия. — Как неучтиво! Неужели нельзя остановиться, чтобы перекинуться парой слов?

— Сомневаюсь, что она может это сделать, — задумчиво произнес Магнус и поманил к себе Джеффри и Грегори. — Давайте, братцы, схватим ее и подержим — иначе нам с ней ни за что не удастся поговорить.

— Договорились! — крикнул в ответ Джеффри и уподобился летучей торпеде.

— Не так!!! — Магнус обнял девушку и оторвал от земли. Наконец их взгляды встретились, и девушка широко раскрыла глаза.

— Я держу ее за ноги, — крикнул присевший на корточки Джеффри.

— А я — за руки, — отозвался Магнус, немного отстранившись. — Ну же, барышня, скажите нам, как вас зовут?

Девушка смотрела на него, ничего не понимая, и часто моргала.

— Как ваше имя? — спросил Магнус настойчиво. — Как тебя называют другие?

Девушка опять моргнула и промямлила:

— Что такое?

— «Что такое»? — эхом повторила Корделия. — Так ты уже и себя забыла?

Девушка медленно перевела взгляд на нее, моргнула и зевнула.

— Может, и забыла. Но это… это ничего.

— «Ничего»! — взорвался Джеффри. — Так тебя зовут «ничего», да? Так к тебе и обращаться? Ничего! Эй, Ничего! Как поживаешь, Ничего? Отличный денек, Ничего, правда? Пошли, Ничего, давай…

— Джеффри! — процедила сквозь зубы Корделия и пронзила брата красноречивым взглядом. — У бедной девушки такое горе, а ты…

— Вовсе у меня нет никакого горя, — обиженно надувшись, ответила девушка. — А вот ты, мальчик, и вправду грубиян. А уж если вам так надо знать, так меня зовут Нэн.

Джеффри победно зыркнул на Корделию.

— Бывают случаи, сестренка, когда иначе как грубостью ничего не добьешься.

— Ну да, верно, она так разозлилась, — кивнул Грегори, — что даже забыла про свою… как это Векс называет?.. А-патию, вот как. — Малыш пристально наблюдал за Нэн. Взгляд у той снова стал отсутствующим. Но ненадолго. — Неужто тебе нет почти никакого дела до своего имени, девушка?