— Я ее так не называл, — пробормотал Магнус.

— Знаю. Так ее назвал я. Но может быть, нам стоит обсудить тему этой проповеди, прежде чем сделать окончательные выводы относительно справедливости здешней жутковатой маленькой теократии.

— Это определенно теократия — в том смысле, в каком принято употреблять это слово, то есть «власть священников», — отозвался Магнус. — Но уж точно его нельзя в данном случае трактовать буквально — как «власть Бога».

— Нет. Верное слово — «иерархия», то есть «правление священнослужителей», но этим словом принято обозначать всего лишь расстановку сил в обществе. — Род удивленно покачал головой. — А некоторые еще думают, что семантика не имеет никакого значения! Пойдем, сынок, давай-ка разыщем осиротевшего и всеми покинутого отца!

Магнус остановился.

— Прости, отец, но я к этому не готов.

— Почему? — насторожился Род. — Не хочешь проверить на практике свои идеи?

— Может, и так, — не слишком радостно признался Магнус. — Мне вообще в этой деревне не нравится.

— Надоело до тошноты? — Род пытливо посмотрел на сына. — Ну так сделай что-нибудь. Встань на защиту того, во что веришь.

— И попытаться навязать людям свое мнение? — Магнус покачал головой. — У меня нет права на это.

Род улыбнулся, хотел было пошутить, но сдержал себя, задумался и сдвинул брови.

— А было бы, если бы ты родился здесь?

Магнус удивленно глянул на отца, немного подумал и кивнул:

— Может быть. Если бы я был одним из них, у меня было бы право возражать, да?

— Да, если бы другие признали за тобой это право.

Магнус обреченно махнул рукой.

— Признали бы, не признали бы — главное, есть право или его нет. Просто, вероятно, пришлось бы затеять драку.

— Угу. Или подвергнуться пыткам, — угрюмо уточнил Род. — Если тех, кто с тобой не согласен, больше.

— Это не должно мешать…

— А как же ты сразишься с системой, если ты — покойник?

— Верно подмечено, — признал Магнус, снова остановился и погрузился в раздумья.

Род вздохнул и покачал головой.

— Как бы то ни было, ты не можешь быть готов действовать, если сам не знаешь, во что веришь. Но я не собираюсь бросать этих людей на произвол судьбы.

Магнус испуганно посмотрел на отца.

— Ты дал мне слово!

— Помню. В этом все и дело. — Род устремил на сына чуть ли не умоляющий взгляд. — Понимаешь, если бы я точно знал, что большинству действительно нравится эта форма правления, я бы просто-напросто помог недовольным бежать, и — будь что будет. Но я этого пока не знаю.

— И потому должен задержаться здесь, пока не узнаешь?

— Да. Или до тех пор, пока не пойму, что большинство жителей на самом деле не желает власти церковников, и тогда я буду свободен в выборе средств для того, чтобы помочь людям.

Магнуса охватили изумление и гнев. Он вытаращил глаза, покраснел.

— О, хорошо, хорошо! — Род недовольно отвернулся. — Я дал тебе слово. Я вот что тебе скажу… — Он пристально посмотрел на Магнуса. — Давай так: я обещаю ничего не предпринимать и буду обсуждать с тобой все собранные свидетельства. Годится? А потом, когда ты составишь собственное мнение, мы решим, что нам делать вместе.

— Ты хочешь сказать — «если я составлю собственное мнение»? — придирчиво поинтересовался Магнус, все еще не совладавший с возмущением.

— Нет, этого я не говорил, — возразил Род и протестующе поднял руку.

— Не говорил, но подумал об этом. Мне кажется, что ты хочешь, чтобы я не мешал тебе делать то, что ты хочешь.

Род хмуро глянул на сына.

— Это так похоже на меня, да?

Магнус стрельнул глазами. Гнев возобладал над обидой. И вдруг, не сказав ни слова, он резко развернул коня и поскакал к лесу.

Род проводил его взглядом и с упавшим сердцем отвернулся.

— Я переборщил, Векс, да?

— Думаю, ты четко высказал свое мнение, Род, — ответил конь-робот.

— Угу. Победил в споре и потерял уважение сына.

— Не думаю, что все обстоит именно так, — медленно протянул Векс. — Если откровенно, то я думаю, что ты заставил его потерять уважение к самому себе.

— О нет… — Род зажмурился. — Уж этого я точно не хотел. — Он запрокинул голову и тяжело вздохнул. — Но что я мог поделать? Я ведь тоже должен отстаивать свои убеждения!

— Принципы порой могут принести горе, Род, правда? — пробормотал Векс.

— Еще как могут. Особенно когда это мои собственные принципы, обращенные против меня. Ну ладно, Векс, поехали.

Магнус ехал по лесу и пытался избавиться от чувства вины. Самым неприятным было то, что он не знал, перед кем чувствует себя виноватым — то ли перед жителями Веальдебинде, которых бросил на произвол судьбы, то ли перед отцом, которого фактически предал, а может быть — и перед крестьянами, и перед отцом.