— Тут же нет белья, — слабо запротестовала Фифи, когда Дэн увлек ее за собой в следующую комнату. Спальня была такой же жалкой, как и гостиная, но, по крайней мере, матрас на старой кровати оказался совсем новым. — Сначала мы должны перенести сюда свои вещи.

Но пальцы Дэна уже расстегивали на ней джинсы, и Фифи почувствовала у живота его напряженный член. Возможно, если она просто позволит себе расслабиться, занимаясь любовью, то сможет почувствовать себя в этом ужасном месте как дома.

— Ты так прекрасна, — прошептал Дэн, входя в нее. — Я хочу дать тебе все, чего ты заслуживаешь.

С какими бы разочарованиями они ни сталкивались после свадьбы, занятия любовью все компенсировали. Дэн в любую минуту мог увлечь Фифи за собой в волшебную страну. Она любила его стройное мускулистое тело и шелковистую кожу, а его трепетные прикосновения просто сводили ее с ума.

Фифи привлекла мужа к себе и стала покрывать его лицо неистовыми поцелуями.

— У меня есть все, чего я хочу, — у меня есть ты, — прошептала она в ответ.

Фифи и в самом деле так думала. Возможно, эта квартира оказалась не такой, как она ожидала, но теперь Фифи наконец была в Лондоне и они с Дэном могли все начать сначала.

В детстве Фифи мечтала побывать в Америке. Она знала эту страну по фильмам, в которых показывали ультрамодные дома, сияющие автомобили и стиль жизни, так отличающийся от того сурового послевоенного существования, навсегда врезавшегося в ее память. Когда Фифи исполнилось двадцать лет, из газет и журналов она поняла — Лондон тоже становится современным городом. Фифи бесило то, что новая мода, фильмы и даже музыка доходили в Бристоль с огромным опозданием, и она мечтала отправиться в столицу, чтобы быть в центре всех событий.

Впрочем, стабильная работа и многочисленные поклонники вскоре отбили желание к такому прорыву. Но сейчас она наконец-то решилась на этот шаг и знала, что тут у них с Дэном гораздо больше возможностей. Зарплаты в Лондоне были выше, а шансов продвинуться по службе — больше.

Кроме того, они могли начать все сначала, свободные от классовых предрассудков, и это нравилось Фифи еще больше. Здесь никто не знал ее или ее родителей. Тут некому было шептать у нее за спиной, что она, профессорская дочка, вышла замуж за каменщика. Они с Дэном могли жить как хотели, делать что хотели, не опасаясь косых взглядов.

Конечно, Фифи очень надеялась на то, что со временем ее родители полюбят Дэна. Но за сотни километров от Бристоля это беспокоило ее гораздо меньше. Лондон обещал стать огромным приключением, и она могла бы доказать своей семье, что они с Дэном чего-то стоят.

Чуть позже, вечером, когда Дэн и Фифи разгружали вещи из фургона, за ними из окон напротив следили шесть пар любопытных глаз.

Иветта Дюпре, жившая в квартире на первом этаже дома номер двенадцать, расположенного через улицу, была портнихой. Сидя за швейной машинкой возле окна, она не пропускала почти ничего из происходящего на улице.

Увидеть, как в дом напротив вселяется такая привлекательная молодая пара, было настоящим событием, но Иветта не могла решить, радует это ее или, наоборот, огорчает. Иветта видела, что белокурая, очень стройная и элегантная девушка в джинсах и вязаном свитере и ее муж, из-за черных волос и четко очерченных скул походивший на цыгана и поражавший своей дьявольской красотой, влюблены друг в друга: это было понятно по тому, как они смеялись вместе и прикасались друг к другу. Глядя на них, Иветта улыбнулась.

Иветта Дюпре улыбалась очень редко. Ей было тридцать семь лет, но выглядела она значительно старше. Ее густые темные волосы припорошила седина, и Иветта стягивала их в тугой узел на затылке. Она одевалась в старомодные темные одежды и жила одинокой жизнью затворницы. Единственной отдушиной для нее оставалась работа, которой Иветта очень гордилась.

Как и большинство соседей Иветты, она переехала на Дейл-стрит от безысходности. Старая миссис Джарвис, которая жила в доме номер один со дня основания этой улицы, сказала ей, что раньше у каждого обитателя Дейл-стрит была прислуга. Но Иветте было трудно поверить в то, что этот район когда-то считался престижным.

Молодая пара расхохоталась, когда сумка раскрылась и все содержимое рассыпалось по тротуару, — это зрелище напомнило Иветте подобные трогательные моменты в родном Париже, в дни ее молодости. В детстве она любила сидеть у окна, как и сейчас, наблюдая за людьми, которые вселялись в квартиры на улице Жардин. Когда Иветта видела кожаные чемоданы, меха и красивые шляпки, которые свидетельствовали о том, что в скором будущем их обладателям может понадобиться первоклассная портниха, она сообщала об этом маме, которая потом заходила к новоселам с букетом цветов и домашним пирогом, чтобы поздравить их с переездом, и всегда оставляла визитную карточку с золотистой каймой.