Он поспешил к телефону, чтобы связаться с братом, а его помощники пока убирали территорию и приводили в порядок все, что можно было. Они закопали продырявленные трупы и приготовили машины для отъезда, ведь все-таки в запасе у бандитов были спрятанные машины. Они злобно ругались по пути и хлебали самогон для бодрости, а босс разговаривал с братом.

– На мою хату напали Охотники и освободили угонщика. Я оставил его умирать в подвале, а они как-то пронюхали про мою хату, и пришли сюда с военной техникой. Как это понимать, братан? Повезло, что это была не основная база, а лишь место пыток и допросов, но я взбешен и разочарован, – кричал Пахом.

– Я не знаю, но я непременно выясню. Ты не пострадал? – забеспокоился Калина.

– Нет, мои помощники тоже, но я потерял много людей и хорошее здание. Нужен ремонт теперь. Я переезжаю, но это не переносит нашу сделку. Она будет. Тебе нужно серьезно заняться девками и проверить своих людей. А я проверю своих людей. Где-то есть информатор, и я сам его убью, когда найду, – кипятился Пахом.

– Не парься! Я сделаю все, чтобы найти этого предателя, браток, – отозвался Калина.

После этого разговора Пахом собрал своих помощников и поехал на новое место, по пути куря нервно сигарету и расчесывая свою лысину. Потом стал теребить бороду, да и вообще выглядел мрачным и сердитым. Помощники сидели впереди и молчали, поэтому они даже не пили, не отпускали разные шуточки и не смеялись безумным смехом. Дорога была молчаливой, и все были погружены в раздумье. Они доехали до нужного места и разгрузили машину. Скоро должна была состояться очередная сделка с анархистами, и это была хорошая новость.

Калина уже собрал своих ребят в совещательной комнате, объяснил ситуацию, потом распустил их и оставил только своего верного помощника Купца, чтобы с ними потолковать наедине. Ситуация была сложная, и нужны были крайние меры. Теперь шеф дал распоряжение на ликвидацию Охотников, сразу стрелять на поражение при их появлении.

– Они переступили грань сегодня. Раньше я хотел арестовать их, но теперь только ликвидация. Они покушались на моего брата и чуть не убили его, разрушили его поместье. И все это ради этого вшивого угонщика. Чем он так им понравился, что они пошли на это? – сильно сердился шеф.

– Не знаю, шеф. Тут не обычные отношения, явно что-то большее. Возможно, что одна из этих девиц является его любовницей, а может даже, обе девушки были с ним до срока, – предположил Купец, – это вполне возможно. Да, но раньше о них не было ничего слышно до появления угонщика. Эти два события связаны. Мы даже не можем найти информацию на этих девок, как и на этого угонщика. Они, как будто, не существуют. Чертовщина какая-то, и я не верю, что у нас предатель. Я всех проверил. Это у брата стукач точно, – произнес Калина.

– Я пойду тогда работать дальше. Разрешите идти? – попросил разрешения Купец.

Калина кивнул и остался один, пытаясь решить вопрос с предателем. Он не очень верил в стукача здесь, но решил лично установить наблюдение за всеми, проверять все, даже пришлось ему сделать это с Купцом, хоть шеф доверял ему и считал лучшим помощником.

У них были расхождения маленькие, но шеф верил в то, что это у помощника от молодости, поэтому не принимал это во внимание. Он стал чесать усы и пить самогон, чтобы снять стресс, а потом стал готовиться к операции по ликвидации Охотников, ведь Хищники готовились к сделке с Анархистами, и девки обязательно пожалуют на вечеринку со своим карательным судом.

Он сообщил Пахому о том, что установил наблюдение за всеми своими агентами, и будет прикрывать его сделку. Поэтому все должно пройти нормально, ведь теперь у него есть приказ – стрелять на поражение по Охотникам. Эта новость порадовала босса бандитов, и он отключил связь, а Калина сел за компьютер и видел через стекло сидячего рядом Купца.

А машина с девушками мчалась по дороге к убежищу на большой скорости, но до этого произошло одно событие. Внезапно угонщик дернулся и закричал от острой боли, упав на плечо Соболю. Она повернулась к нему и увидела на спине около шеи свежую кровь, которая заливала ей костюм. Она испугалась, увидев сильно раненного угонщика и свои кровавые руки.

– Мать твою, Рыжик, его подстрелили. Эти суки стреляли. Он истекает кровью, – закричала Соболь, держа тяжелую голову угонщика.

– Что? Проклятые уроды, сволочи. Найди сзади аптечку и постарайся остановить кровь. Не запачкай мою машину, прошу тебя, детка. Будешь тогда сама оттирать, – вскричала Рыжик.

– Ладно, ототру ее потом, когда спасу его жизнь, – ответила, Соболь и нашла аптечку, быстро достав из нее необходимые вещи.

– Ну, как он там? Вспомнила врачебную практику? Не первый раз уже оказываешь ему помощь, – спросила Рыжик через некоторое время и увидела через зеркало сестру с кровавыми руками и угонщика с мутными глазами и затуманенным взглядом, лежащего рядом.

– Да, не первый, но он в надежных руках. Я остановила кровь, но он быстро теряет силы и может умереть. Ранение серьезное. Жми, давай быстрее, а то он умрет, – сообщила Соболь.

– Я и так выжимаю максимум, дорогая. Он дотянет, я знаю, – отвечала нервно Рыжик.

Скоро они подъехали к усадьбе Охотников и быстро с помощью людей выгрузили угонщика и понесли в дом. Скоро его уложили в постель и занялись серьезно раной. С ним была Соболь, а Рыжик ушла вместе с людьми заниматься другими делами, готовится к важному мероприятию.