Эмма уже почти миновала заднего всадника, как вдруг он, наклонившись, схватил ее вожжи и сильно дернул их на себя, едва не вырвав из рук королевы, и она закричала от неожиданности и испуга.

Энжи встала на дыбы, но всадник удержал вожжи, и Эмме не удалось освободить свою лошадь. Она заметила, как Хью выхватил свой меч и бросился ей на помощь. Энжи снова встала на дыбы, вертясь от испуга, и Эмма увидела трех вооруженных мужчин, вылезших из-под брезента повозки. Они набросились на ее нормандских гвардейцев, зажатых между телегой и кустами на обочине, не имевших возможности развернуть своих коней. Эмма скорее ощутила, чем увидела, что сильно натягивающая ее вожжи рука вдруг ослабела, и рванулась в сторону, услыхав, как Хью крикнул ей:

— Бегите, миледи!

Эмма сильно ударила Энжи пятками в бока, и кобыла помчалась вперед, прочь от водоворота из лошадей и людей.

Впереди уходила вверх тропинка, по которой уехала Уаймарк с остальными, но Эмма проскакала мимо. Она не хотела привести погоню к старому монаху и своим дамам. Вместо этого она ринулась вперед по дороге, на всем скаку следуя за ее поворотом. Дорога шла вверх, и она продолжала пришпоривать лошадь, уверенная в том, что ей удастся оторваться от любых преследователей. Въехав на вершину холма, Эмма увидела, что с обратной его стороны к ней быстро приближаются трое всадников, и у нее отлегло от сердца.

Несомненно, они ее защитят. Она остановила Энжи, собираясь обратиться к ним за помощью, когда передний всадник вдруг показался ей знакомым, и у нее сперло дыхание.

Она знала его, и теперь ей стало ясно, что скачущие к ней наездники помощи ей не окажут.

Развернув свою кобылу, Эмма дико озиралась в поисках пути отступления. Но по обочинам дороги рос такой густой кустарник, что сквозь него могли бы прошмыгнуть лишь заяц или белка. Единственной ее возможностью оставался просвет в изгороди и узкая тропка, по которой Уаймарк и Маргот уехали на противоположный склон холма. Но как только Энжи подчинилась ее безмолвному приказу, рванувшись назад по дороге, из-за поворота показались двое всадников. Один из них был в темно-зеленом плаще, и Эмма поняла, что пропала.

Она снова натянула вожжи и, наклонившись вперед, похлопала взмыленное дрожащее животное по крупу, шепча ей ободряющие слова. Затем она медленно развернулась лицом к трем наездникам, преградившим ей путь к отступлению. Ее взгляд уперся в пронзительные черные глаза Свена Вилобородого.

Август 1003 г. Эксетер, графство Девоншир

Эльгива, нервничая, расхаживала взад-вперед по спальне королевы, от окна к кровати и обратно. Ей не терпелось уйти отсюда, покинуть Эксетер, как обещал Вульф, но ее братец, черт бы его побрал, все никак не появлялся, чтобы забрать ее. Назначенный для этого час давно уже миновал.

— Где этот дурак? — вопрошала она Грою, которая, не поднимая глаз, продолжала подшивать кромку длинного отреза красной шелковой ткани, свешивающейся с ее коленей кровавым шлейфом. — Наверняка забавляется с той своей потаскухой? Что мне делать, если вернется королева? Как я ей все это объясню?

Она махнула рукой в сторону кровати Эммы, где лежал небольшой ларец и три сумки с вещами, которые Гроя собрала им в дорогу.

— Он придет, — ответила Гроя таким раздражающе спокойным голосом, что Эльгиве захотелось ее придушить.

Эльгива беззвучно выругалась в адрес старухи, которая своей безмятежностью выводила ее из себя, и в адрес Вульфа, который заставлял ее так долго ждать. Ей хотелось завыть от безысходности, но в это же мгновение ее осенила внезапная мысль, от которой ей сделалось дурно. А вдруг что-то пошло не так? Что, если планы ее отца были раскрыты и ее брата схватили гвардейцы короля?

Дикий вопль снаружи, к которому тут же присоединились другие голоса, повторяя его снова и снова, заставили ее быстро подбежать к окну. Сердце ее замерло, поскольку она ожидала увидеть там своего брата, закованного в цепи. Но она увидела, как люди во дворе бросились к воротам крепости, натягивая на бегу шлемы, их кольчуги сияли под ярким солнцем. Протискиваясь сквозь толпы охваченных паникой горожан, стремящихся проникнуть в цитадель, гвардейцы столь же отчаянно пробирались в обратном направлении. Кое-кто из горожан был вооружен мечами. Женщины несли детей и узлы.

Во дворце кто-то так пронзительно завизжал, что у Эльгивы мурашки побежали по коже. К первому крику один за другим присоединялись другие, как будто гуси загоготали при виде хищника, и она прижала к ушам ладони, чтобы не слышать невыносимого шума. Гроя поднялась на ноги и теперь стояла рядом с ней у открытого оконного ставня, забыв о тихо упавшем на пол алом шелке.

Над вершиной отдаленного холма над сигнальным костром в голубом безветренном небе отвесно поднимался черный столб дыма. Отсюда Эльгиве не были видны городские стены и река, но в этом не было необходимости. У подобного переполоха могла быть только одна причина.

Датчане в конце концов пришли и атаковали Эксетер. Какие бы ни были планы у ее отца, теперь на них был поставлен крест.

Она подумала об Эмме, которая за пределами городских стен была сейчас в безопасности со своим нормандским управляющим. Хью увидит дым костров и уведет королеву в какое-нибудь надежное убежище, в то время как Эльгива, которая надеялась сбежать сегодня из этого отвратительного города, вполне могла погибнуть в его кроваво-красных стенах.

Поместье Этельмера, недалеко от Эксетера, графство Девоншир