Все эти женщины наполнены самыми превосходными, самыми отборными и благоухающими добродетелями. На них нет ни пятнышка, ни крапинки. Они никогда не ссорятся, да что там! Голоса даже не повышают. Это, кажется, не очень-то женщины, а нечто вроде херувимов и серафимов. Сладкая, мягкая кротость буквально затопляет экран, чему немало способствует умильная, совсем уж незатейливая музыка композитора Евгения Доги. Но, как вы понимаете, пастораль для кино не годится. Поэтому действие получает еще два толчка – умирает мама Веры (все очень опечалены), а в гостинице поселяется инженер (Александр Михайлов). Ну, мы же не вчера начали смотреть наше кино и знаем, к чему в фильме появляется Михайлов. Разумеется, к женскому счастью.

Итак, терпение, нежность и кротость вознаграждены судьбой. Ура. Браво. Гол!

В картину вложены большой труд, вызывающий уважение (взят изрядный исторический отрезок времени, требовавший определенной достоверности) и большая наивность, вызывающая иронию. Дело в том, что идеальная героиня Говорухина неподвижна, не имеет внятных душевных движений и по законам драмы годится разве для второго плана. Встретила– полюбила, полюбила – вышла замуж, вышла замуж – преданно служит мужу. Пошла работать – стала директором. Да, Вера приютила дочь подруги – но та сама приехала к ней. По своей воле героиня не существует. Ни конфликтов, ни поступков, ни поисков, ни происшествий, ничего. Ноль. Отсутствуют лицо, индивидуальность, выбор, внутренняя жизнь. Милый тростник, колеблющийся под дуновениями судьбы. Ее выбирают, ей командуют – она покорно соглашается. Это, наверное, прелестно для семейной жизни, но скучно для героини фильма.

А потому пропадает главный источник достоинств Говорухина как режиссера – драматическое напряжение и блеск актерской игры. На этот раз, кроме Балуева, никто не отличился, да и материала не было. Но Говорухин пожертвовал всем ради спетой песни, ради воплощения женского идеала, ради своей «советской элегии». Он взглянул на московское метро глазами юной провинциалки тридцатых годов. Он развернул, в качестве Комдива, газету «Красная звезда». Он показал любимое и заветное – море, сильных мужчин, женские платья из крепдешина в белый горошек. Он ведь не хуже нас с вами знает, что нынче этих самых кротких Вер насилуют в пятнадцать лет (вспомним предыдущую картину режиссера «Ворошиловский стрелок») – поэтому вознаградил ретро-женщину своей мечты, чем мог.

Кому-то может показаться, что это несносная старческая сентиментальность. Однако режиссер не кажется старцем. Он, как выражался Ф.П.Карамазов, «состоит на линии мужчины». И его призыв «благословите женщину» свидетельствует о некоторых сдвигах в отечественном мужском самосознании. До сих пор в строительстве нового общества они обходились без женщин. Теперь они вроде бы собираются их благословлять – но не всех скопом, а выборочно. Требуются кроткие, самоотверженные, терпеливые и работящие. Такие, которые на приказ «собирайся, едем» – собираются и едут. Если при этом они окажутся натуральными блондинками – очень хорошо.

Рекламный постер новой картины Станислава Говорухина весьма удачно разместился на улицах предвыборного Петрограда, где, как известно, на пост губернатора претендуют две соперницы. Которую именно собирается благословить режиссер, выяснилось без особого труда на премьере. В ответ на заверение благословленной персоны о том, «что мы сейчас увидим новую замечательную картину великого маэстро», маэстро уверил зрителя, что он «давно знает эту замечательную, чудесную, наивную, умную женщину».

Увертюра оказалась ничем не хуже оперы.

2003 г.

(О фильме «Возвращение»)

Фильм режиссера Андрея Звягинцева «Возвращение», получивший главные призы Венецианского кинофестиваля и выдвинутый от нашей страны на «Оскара», я посмотрела в обычном кинотеатре. Зал был полон. Не сомневаюсь, зрители жаждали узнать, поехала ли у «них» там, в Венеции, крыша – или картина действительно стоит общих трудов по ее восприятию и осмыслению. На Звягинцева разом обрушилось все: счастье признания и горе утраты (накануне премьеры утонул Владимир Гарин, исполнитель роли старшего брата, Андрея), награды и похвалы, но и первые разочарованные шепоты, но и (это уж с гарантией) первые волны зависти – к счастливчику, удачнику, выскочке. ВГИКов не кончал, а прославился в одночасье, помилуйте, да он наверняка даже не член Союза Кинематографистов.

А все, ребята, закончилось кино членов Союза Кинематографистов. Оказалось, можно преспокойно обойтись без него – и снять чистый, сильный, глубокий фильм, без тени натужной конъюнктуры, без фальшивого патриотизма, без подражательных затей. Фильм, внятный миру. Наконец-то задача решена – и среди авторов решения, конечно, продюсер картины Дмитрий Лесневский.

«Возвращение» – серьезное и пронзительное высказывание о важнейших узлах жизни. Режиссер проявил храбрость и задел ее, жизнь, за больное. А что же в нашей русской жизни может болеть больше, чем вопрос – как будет стоять наша земля без мужчин и какое же мыслимо Отечество без отцов?

К двум мальчикам, Ивану и Андрею, что живут между покоем маминого дома и безжалостными законами подросткового мира, вернулся отец (Константин Лавроненко), после двенадцатилетней отлучки. Эдакий кряжистый хэмингуэевский мужчина, волосы – соль с перцем, глаза стальные, ухватки звериные. Где был – не говорит, но нас, русских, не проведешь, мы отлично знаем, откуда в семьи сваливаются молчаливые папаши с волчьим прищуром и рыком «Все, я сказал!». Вытащив мальчишек из дома, отец везет их сквозь пустые, мрачные и прекрасные пространства родимой земли на таинственный остров в северном море. Всеми средствами отец пытается сломить волю сыновей, приобщить, приохотить к своему суровому царству, где он главный и бесспорный повелитель. Старший сын согласен на испытания, младший – нет. В круглолицем упрямце Иване (Иван Добронравов) тоже обитает мужская воля, смысл которой в одном – или ты меня сломаешь, или я тебя. По– другому у них не бывает. Тот, кто ведет себя иначе, тот баба, трус и козел. И вот три воли сплетаются в смертельной схватке – кто кого. Взаимопонимание, уступки, тепло, душевность – все это исключено из яростного первобытного мира, где надо смолить лодку и добывать пищу, где лютуют ветхие стихии и опасность ждет за каждым углом. Подчинение старшему тут – закон, и приказы обсуждать не принято. Жестокий мужской мир пугает своей грубостью, но печаль-то в том, что без этой жестокости нет и мира. Некому воевать, некому строить, некому воспитывать детей, некому любить женщин, некому отвечать за отечество, некому бить всякую нечисть, расплодившуюся на земле. Нет мужской воли – нет мужчин, а если они есть – они хотят победить друг друга.