– Не могу, - вздохнула я.
– Сегодня мы с матерью идем выбирать платье. Давай с нами? А то я рехнусь в её обществе.

– Ну ладно, так уж и быть - спасу подругу.

– Спасибо. Еще бы ты вместо меня на примерку пошла и замуж вышла, - пробурчала я себе под нос.
– Хотя, такой животик, как у меня, воссоздать будет проблематично.

– "Тихо сам с собой я веду беседу"?
– улыбнулась Катя.

– По крайней мере, мне отвечают...

Три часа спустя...

– Купите мне чадру и оставьте уже в покое!
– отмахиваясь от продавщиц и платьев, истерила я.

– Ирина, перестань вести себя как ребенок. Ты померила всего-то с десяток платьев, - мать осматривала еще один подвенечный наряд, недовольно хмурясь.

– Мне и этого хватило! Поехали домой? Я устала очень.

– Нам надо обойти еще три магазина!

– Простите, но Иришке действительно надо бы отдохнуть. Подумайте о ребенке, - вступилась за меня подруга.

В последнее время только напоминание о малыше позволяло поставить мать на место. Еще бы, ведь он - прямой билет к состоянию и знатной фамилии Егора. Противно, что к тебе и твоему малышу относятся лишь как к разменной монете, но ничего с этим не поделаешь. Остается только смириться с тем, что всю жизнь я буду чей-то рабыней...

– Так уж и быть, поехали домой. Но учти - завтра посетим оставшиеся бутики!

– Скажите, а почему не предоставили выбор платья семье жениха? Насколько я знаю, у Соболевских своя сеть свадебных магазинов, - снова внесла свою лепту Катька.

– Господи, я об этом даже не подумала! Так, надо срочно раздобыть её телефон. Ладно, девочки, на сегодня можете быть свободны. Кстати, пока ты переодевалась, звонил отец. Он хочет поужинать с тобой и твоим женихом. Он ведь в городе?

– Да. Егор приехал пару дней назад, - кивнула я, мысленно содрогаясь от перспективы совместного ужина.

Еще один день прикосновений и улыбок я не выдержу. Мне и так тяжело быть рядом с ним, а уж разговаривать и поддерживать светскую беседу...

– Ира, не делай такое лицо, а то у меня сразу возникает желание отдать тебе последние труселя из моего любимого набора!
– шепнула Катя, выводя меня на улицу.

– Ка-а-а-ать, хочу стать маленькой-маленькой мышкой и спрятаться в самой укромной норке, чтобы меня никто не нашел. Не хочу замуж! Не хочу ужинать с Егором! Ничего не хочу!

– У тебя сейчас гормональное или просто депрессия?

– Совокупность, - шмыгнула я носом.
– А-а-а, хочу апельсинов с фисташками!

– Спасибо, что не кальмаров в мармеладе, как в прошлый раз. Ладно, горе мое извращенное, пошли искать вкусняшки.

– Долотова?
– раздался знакомый голос.

– Самойлов?
– удивилась я, оборачиваясь.

Черные глаза мужчины медленно проскользили по мне, отмечая каждую деталь. Задержавшись взглядом на животе, он нахмурился.

– Ты немного располнела в талии...

– А у тебя петрушка в зубах!

– Да уж, в остальном ты не изменилась, - Сергей протянул руки и обнял меня.
– Такое ощущение, что сто лет не виделись!

– Как видишь, все такая же бяка! Ты когда из Америки вернулся?

– Да вот, пару месяцев назад приколесил.

– Как сестра?

– Проходит лечение. Врачи говорят, что скоро можно будет забирать её.

– Это радует, - я примолкла, не зная о чем еще можно поговорить.

Друзья Егора всегда вызывали у меня неоднозначные чувства, поэтому в их обществе я начинала теряться. Посмотрев на хмурую Катьку, я кивнула ей и обратилась к парню.

– Ты извини, но нам идти надо. Мы поужинать собрались...

– А не будете против, если ужин пройдет за мой счет и с моим участием?

– М-м-м, не будем, - вздохнула я, не в силах бороться с хорошими манерами.

Всю дорогу до кафе мы перебрасывались ничего не значащими фразами, разговаривая на общие темы. Катя хмуро глядела на Сергея с заднего сидения, изредка что-то печатая в мобильнике. Конспиратор, блин.

Разговор как-то незаметно перешел на Егора, отчего мне стало не по себе. Самойлов задавал очень странные вопросы, одним из которых был фактор отцовства.

– И ты теперь решила выйти за него из-за беременности? Всю жизнь себе испортить?

– С чего ты взял, что я порчу свою жизнь?
– насупилась я.

– Он не пара тебе! Ты достойна лучшего.

Поблагодарив официанта за выполненный заказ, я уставилась на Сергея, слаба понимая смысл его слов. В переполненном кафе звук музыки и шум голосов создавали непередаваемую какофонию, отчего все фразы звучали набатом в голове.