Шрифт:
Несколько секунд сижу на корточках с закрытыми глазами.
Потом встаю, снимаю автомат с шеи и ставлю на предохранитель – стрелять нельзя, ибо на выстрелы сбежится народ. Чапай понятливо отбегает в сторону. Я отступаю на два шага и…
Дверь отлетает в сторону, я вваливаюсь в комнату. Оторвавшись от Нюты, мужчина поворачивается ко мне и получает прикладом автомата в лоб. Бабах!.. Тяжелое тело валится на пол.
Передо мной снежно-белое лицо Нюты.
«Димочка! – лепечет девушка. – Я ничего не могла сделать!» – в ее глазах смесь радости и страха. «Потом разберемся, – сухо говорю я. – Собирайся». Нютина куртка валяется на полу; путаясь в рукавах, девушка одевается.
Бух… бух… бух… бух…
Над нами раздаются тяжелые шаги: кто-то спускается по лестнице. Я осторожно прикрываю дверь и задвигаю щеколду; потом снимаю автомат с предохранителя.
«Смотри», – Нюта тянет меня за руку.
В противоположной стене – массивная металлическая дверь… черный ход? Стараясь не скрипеть половицами, мы пятимся к ней.
– Арнольд, пес тебя побери! Сколько ты будешь хороводиться со своей миледи?.. – Низкий хриплый голос сотрясает стены… мы с Нютой от неожиданности вздрагиваем, Чапай подпрыгивает на месте.
Металлическая дверь открывается беззвучно: замок и петли хорошо смазаны. Перед нами вертикальная шахта диаметром около метра; в стену вбиты скобы, образующие что-то вроде лестницы. Неужели мы сможем выбраться на поверхность?.. Нюта лезет вверх, я за ней. Чапай неслышно карабкается по противоположной стене (скоб там нет, но они ему и не нужны). Закрывая выходное отверстие, над нами висит полная луна.
Что произойдет, если побег будет обнаружен до того, как мы поднимемся? С ужасом представляю себе, как бандиты врываются в шахту и строчат из автоматов вверх – прямо мне в…
«Скорей! – шепчу я хрипло. – Нюта, скорей!» Наконец девушка заканчивает подъем и исчезает. Я выскакиваю следом, спотыкаюсь и качусь вниз по склону: перед глазами мелькают то звездное небо, то черная земля; ветки кустов хлещут по лицу. Вдруг ремень автомата за что-то цепляется – я медленно, с трудом встаю. Комбинезон мой висит клочьями, по щеке течет кровь.
– Дима!.. Димочка! – выскочившая из темноты Нюта виснет у меня на шее, утыкается лицом в грудь.
Я вдруг вспоминаю, как она прижималась к тому подонку, гладила его плечо; из-под ложечки поднимается волна злости. Я пытаюсь отстраниться.
– Прости! – рыдает Нюта, вцепляясь в меня. – По-жа-а-алуйста!..
Она поднимает заплаканное лицо и смотрит, всхлипывая, мне в глаза… моя злость растворяется без следа. Я наклоняюсь к девушке, целую ее дрожащие губы.
И тут со странным щелчком – будто кто-то перекинул тумблер – события останавливают свой ход: ночные птицы умолкают, кусты перестают шелестеть, ветер замирает. Нюта каменеет в моих объятиях… я пытаюсь встряхнуть ее, привести в чувство, но у меня не получается.
В чем дело?.. Почему мы не в силах двигаться?!
Мир вокруг меня подергивается извилистыми струйками и стекает вниз – как дождь по стеклу окна.
9
Я лежу в капсуле миро-имитатора. Окуляры уже сдвинуты с моих глаз – я вижу лунообразное лицо доктора Кузьмина.
– Как чувствуете себя, Дима?
– Хорошо! – Я снимаю наушники, отцепляю от висков липучки гипно-контактов.
В кабинете доктора, как всегда, включено радио: «Теперь, когда количество разводов достигло девяноста семи процентов, – гудит вальяжный баритон, – гипно-трени-ровка врачующихся имеет колоссальное значение!» Похоже, это интервью с новым министром семьи.
– Как я выступил, доктор? – спрашиваю я.
– Неплохо, молодой человек, очень даже неплохо! – Кузьмин подслеповато щурится и указывает мне на стул в углу кабинета. – Но это всего лишь первое, самое легкое упражнение. Дальше будет трудней.
Я вылезаю из капсулы и сажусь. «Самое важное в браке – это умение прощать и желание бороться за свою любовь, так что тренировке этих качеств мы будем уделять как можно больше внимания!» – гудит министр.
– А зачем понадобились все эти насекомые, развалины, подземелья?.. – спрашиваю я. – Почему нельзя было провести упражнение в нормальных условиях?
– Когда человек женится, он оказывается в абсолютном новом для себя мире – но при этом ошибочно полагает, что сможет там легко сориентироваться. – Кузьмин назидательно качает пальцем у меня перед носом. – Именно эти обстоятельства мы и моделируем, помещая пациента в непривычные условия и снабжая его лишь самой поверхностной информацией.
В противоположном углу кабинета стоит еще один миро-имитатор.
– А как дела у Нюты? – Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на экран монитора. Но тот повернут ко мне вполоборота… я различаю лишь смутное мелькание.