– Понятно, – отозвался я на рассказ Лениавеса и поблагодарил его за столь подробные объяснения: – Спасибо.

– Да не за что, обращайся, если потребуется ещё что-то прояснить или узнать. Если смогу, то обязательно помогу, – ответил мне он.

На этом наш разговор был закончен, и дальше мы шли уже почти в полной тишине. Только иногда шелестела одежда девушки, мы же с корнолом передвигались по коридору совершенно бесшумно.

На протяжении всего нашего пути я проверял свои способности по обнаружению магической активности или остаточного следа её проявлений. Мои способности значительно усилились после слияния с сущностями, и теперь я не только замечал предметы, всё ещё заряженные ментальной энергией, но и мог обнаружить и различные артефакты или их детали, осколки, а также части когда-то существовавших, но давно погибших магических существ, всё еще хранивших в себе след былого присутствия магической энергии. Поэтому мой путь превратился в своеобразный сбор занимательных вещиц и безделушек (толстая жаба или толстый хомяк у меня в душе радовались, а я тренировался).

По дороге нам попадались различные магически заряженные предметы, артефакты, которые были расположены где-то в толще стены, потолка и пола туннеля. Но иногда они валялись прямо у нас под ногами. И совершенно не светились накопленной или залитой в них ментоэнергией. Фактически они были пусты.

И что совсем неудивительно, мои спутники совершенно не обращали на них внимания. Я даже периодически просил корнола воспроизвести своё заклинание поиска магических сущностей, но и оно ничего не замечало.

Кстати, по дороге очнулся Рыкун. Первое время он, просто думая, что я не заметил этого, отлёживался у меня в рюкзаке, но когда я мысленно сказал ему: «Выбирайся уж. Посмотрим на тебя», то покинул своё лежбище и взобрался мне на плечо.

«Рыкун вырос», – гордо провозгласил этот маленький охотник.

И что странно – даже его мысленный голос в моей голове из несколько пищащего преобразовался в спокойное, чуть хрипловатое рычание.

«Ты и правда вырос», – подтвердил я.

Сейчас он стал походить на кутёнка росомахи, я видел его как-то в зоопарке. Только цвет у него остался неизменным, коричневый с двумя тёмными полосами, тянущимися вдоль его позвоночника от кончика носа до кончика хвоста. Кстати, раньше у него была всего одна такая полоска.

– Я даже не знаю такого зверя, – сказал Лениавес. – Возможно, в каталогах Академии что-то о них есть, но я не слышал ни о чём подобном.

Эрея же просто кивнула, соглашаясь с ним.

– Ну, не знаете – и ладно, – как-то легко согласился я. – Главное, что внутри это всё тот же Рыкун.

– Да, но это животное намного опаснее того, что было с тобой раньше, – возразила мне девушка. – Я это сейчас, когда оно пришло в себя, очень хорошо ощущаю. Оно быстрее и сильнее его, а главное – намного разумнее.

«А ведь и правда, я стал гораздо лучше ощущать своего маленького друга с тех пор, как с ним произошли эти изменения, – мысленно согласился я с девушкой, – и если соотнести это с его развитием не только физическим, но и умственным, а также магическим, то, скорее всего, мы из некогда невзрачной куколки получили опасную бабочку». И я посмотрел на зверька, с интересом осматривающего окрестности.

«Хочу есть, – через некоторое время сказал он и скрылся в сумке, а ещё через пару минут выбрался оттуда с куском вяленого мяса в зубах. – Хорошо», – пришло ко мне ощущение его довольства и благодати.

Однако Рыкун был не из тех домашних питомцев, что часами могут лежать среди подушек на диване. Повертевшись на одном месте и так и не сумев более-менее нормально пристроить своё выросшее тельце, он сказал:

«Пойду разведаю окрестности», – и ушмыгнул куда-то в темноту туннеля, я даже перехватить его не успел, настолько стремительно он двигался.

Кстати, после того как он пришёл в себя, его менто-информационное поле стало восстанавливаться значительно быстрее, и если изначально его полное восстановление должно было наступить примерно часов через пять, то теперь это время сократилось как минимум в два раза.

Вот так он стремительно появлялся и исчезал, передавая мне информацию о встреченных в пути препятствиях и опасностях. Правда, вторых, к нашей радости, пока не попадалось.

Рыкун после своего такого необычного преобразования стал и более чувствителен к магическим проявлениям, и если раньше он замечал только достаточно сильные ментальные источники, то теперь мог обнаружить и просто заряженный магией предмет. Чем он и занимался, когда периодически выбирался на разведку близлежащих территорий. Правда, происходило это, как я понял, если он непосредственно натыкался на них. В этом случае он указывал мне на место их наличия.

Я же всё это, а также то, что находил и видел сам, по своей извечной хомячьей привычке собирал. Весь этот найденный хлам, что попадался мне или Рыкуну на пути и до которого я мог дотянуться без особых проблем или потери времени, и уж тем более тот, который мне мог показаться интересным, старался достать и припрятать к себе в рюкзак.

Рыкун достаточно быстро смекнул, чем я занимаюсь, и уже через пару минут самостоятельно принёс мне какую-то отдающую магией безделушку.

«Молодец», – похвалил я его, поглаживая довольного зверька по спинке. Он промурлыкал что-то непереводимое и снова ушмыгнул в тьму туннеля.