В марте 1944 г. Даллесу понадобилась информация о японском флоте, но он не знал, когда и где появится Джордж Вуд. Даллес послал в Цюрих открытку, в которой просил «друга» узнать, можно ли еще достать хитроумные японские игрушки, поскольку у его сына скоро день рождения. Кольбе, находившийся тогда в Берлине, получил открытку и сразу понял, что нужно американцу. Приехав через несколько недель в Берн, он передал 200 снятых на микропленку документов по японскому флоту. Обрадованный Даллес тут же сообщил в Вашингтон, что Пасхальный Кролик принес целых 200 пасхальных яиц. Из Вашингтона последовал ответ: «Вот лапочка!» И действительно, Джордж Вуд служил американцам так же верно, как Ресслер швейцарцам и русским.

Если на швейцарской сцене немцы потерпели самые чувствительные поражения в шпионской войне, то Турция оказалась местом их величайших триумфов. Современная Турция — детище турецкого военачальника Кемаля Гази Мустафы — с 1934 г. Ататюрка («отец турок») (в Первую мировую войну сыграл видную роль в обороне Дарданелл (1915), занимал высшие командные посты на Кавказском фронте (1916–1917 гг., где был неоднократно бит Н. Юденичем) и сирийско-палестинском фронте (1917–1918). — Ред.), возглавившего националистические силы, которые свергли в 1924 г. султана, разбили греков, провозгласили республику и приступили к модернизации застойного государства. (Греки потерпели поражение 30 августа 1922 г. в битве при Думлупынаре, после чего изгнаны из Анатолии (11 октября в Муданье страны Антанты подписали с Турцией перемирие, 24 июля 1923 г. в Лозанне — Лозаннский мирный договор). Султанат был упразднен 1 ноября 1922 г., 29 октября 1923 г. Турция была провозглашена республикой. — Ред.) С недоверием относясь к Германии, союзнице Турции в Первой мировой войне, Ататюрк не скупился на дружественные жесты в адрес СССР. Он не был поклонником Гитлера и держал под контролем традиционную для турок ксенофобию и антисемитизм. После его преждевременной (р. 1880) смерти в ноябре 1938 г. во главе страны встал Исмет Иненю. Новый премьер относился к Германии благожелательнее предшественника и в течение войны придерживался нейтралитета, что на деле открыло страну для немецких агентов.

Начиная с 1930-х Стамбул служил своего рода базой для рассыпанных по всему Ближнему Востоку германских шпионов. Резидент абвера в турецкой столице Роде надеялся, что турки помогут немцам захватить британские нефтяные промыслы в районе иракского Мосула и русские в Азербайджане. Сменивший его в 1941 г. Пауль Леверкюн попытался интриговать с арабскими националистами. Попытка переворота в Ираке в 1941 г. провалилась, но его организатор, поклонник нацистов, генерал Рашид Али Гайлани, нашел временное убежище в Стамбуле, откуда через некоторое время благополучно добрался до Берлина. С гордыми и впечатлительными турками Леверкюну повезло больше — британцы всегда относились к ним с презрительным высокомерием, и теперь они с готовностью помогали немцам. Именно в германское посольство и обратился однажды турок, работавший в британском консульстве и бесплатно предложивший копии содержимого консульского сейфа. Так Леверкюн получил доступ к секретной и конфиденциальной корреспонденции и документам. Данный факт показывает, сколь ненадежной была система безопасности в дипломатических представительствах Британии.

Другим персонажем в турецком плавильном котле был Франц фон Папен. Бывший канцлер и открытый критик Гитлера, он должен был бы погибнуть в ходе общей чистки 1934 г. («ночи длинных ножей»), когда от эсэсовских пуль пали многие его бывшие коллеги. Папен, однако, сумел выжить и даже получил назначение, в начале 1939 г., послом в Турцию — при том, что они с Риббентропом терпеть не могли друг друга. Зато Папен пользовался симпатией своего британского коллеги Хью Нэтчбулл-Хьюгессена, считавшего немецкого посла человеком вежливым, дружелюбным и информированным. Папена, в целом благожелательно относившегося к альянсу с Турцией, шокировало и огорчило откровенно высказываемое Иненю восхищение Гитлером и нацистскими вожаками. Сохраняя связи с германской оппозицией, посол тем не менее тесно сотрудничал с Леверкюном и обменивался с ним информацией. Не терял он контакта и со старым знакомым, адмиралом Канарисом, которого регулярно информировал о политической и военной ситуации в Турции. В свою очередь, Канарис держал его в курсе берлинских дел. К туркам Папен ни доверия, ни симпатии не испытывал и от прогермански настроенного турецкого офицерского корпуса держался в стороне. При таком отношении у него, разумеется, завелись враги, и 24 февраля 1939 г., когда посол с супругой прогуливался по главной улице Анкары, за спиной у них взорвалась бомба. Пара осталась целой и невредимой, погибла лишь ни в чем не повинная турчанка. Турецкое правительство рассыпалось в извинениях, но Папен счел их неубедительными и неискренними, сохранив чувство, что за покушением стоят турки. Четыре дня спустя турецкая полиция провела показную акцию, окружив советское консульство в Стамбуле и заставив его служащих сдаться. За попытку покушения на жизнь германского посла арестовали македонского турка Омера Токката.

Генерал Мустафа Кемаль (в центре), более известный как Ататюрк, в высокой папахе. Снимок сделан после окончания гражданской войны в Турции, в 1923 г.

10 марта советская газета «Известия» обвинила СД в том, что за покушением стоит она, и заявила, что турки, руководствуясь политическими причинами, решили возложить вину на Советский Союз. Папен официально отверг это обвинение, но в частном порядке высказывал уверенность в том, что это СД убедила турок устроить взрыв, а потом возложить вину на Советы. Разминувшись со смертью, Папен укрепился в необходимости работать в пользу мира с западными странами и Россией, если это будет содействовать прекращению гитлеровской агрессии.

В 1943 г., когда ход войны изменился в пользу союзников, Канарис послал в Стамбул Гельмута фон Мольтке. По официальной версии — для переговоров с турками, но на самом деле для установления контакта с УСС и выяснения, какие условия мира предложит Америка послевоенной Германии. Мольтке надлежало установить контакт через агента УСС Магнолия (профессора Александера Рюстова), человека близкого к Ланнингу Макфарланду, шефу УСС в Турции. Макфарланд вполне успешно руководил агентурной сетью, центральной фигурой которой был чешский агент Кизил, владевший для прикрытия находящейся в Стамбуле фирмой «Вестерн электрик лтд». Кизил одобрительно относился к контактам с германской оппозицией. Канарис, должно быть, считал, что у Мольтке есть шанс установить хорошие отношения с УСС, но, когда тот прибыл в декабре в Стамбул, разговаривать ему пришлось не с шефом местного отделения УСС, а с американским военным атташе, генералом Ричардом Тиндаллом, человеком пожилым и крайне осторожным. Никаких результатов их встреча не принесла, потому что Тиндалл обращался с Мольтке как со шпионом.

Иранские трубопроводы, по которым черное золото перекачивалось из месторождений Ирана к Персидскому заливу для дальнейшей отправки в Европу воюющим странам

Американцы и германская оппозиция контактировали не впервые. Двумя месяцами ранее агент Магнолия свел сотрудника УСС Теодора Морде, действовавшего тогда по собственной инициативе, и посла Папена. Морде явился в германское посольство в Анкаре 5 октября 1943 г. Американец ясно дал понять, что визит носит частный, а не официальный характер, и подчеркнул, что Соединенные Штаты не будут иметь никаких дел с нацистами, которые должны быть отстранены от власти до каких-либо переговоров о мире. Папен, в свою очередь, указал на ошибку президента Рузвельта, требовавшего безоговорочной капитуляции Германии, и недооценку американцами советской угрозы Европе. Морде согласился с ним по обоим пунктам.

Франц фон Папен в должности посла Германии в Турции. На этом снимке он предстает именно тем, кем и был, — «хитрым лисом» и политическим приспособленцем. Папен пережил войну и умер в Германии в 1969 г. на 90-м году жизни

Вторая встреча состоялась несколькими днями позже на вилле на Принцевых островах (на острове Бююкада (Большой), или Принкипо), неподалеку от Стамбула. В этом городе Папен чувствовал себя в большей безопасности и держался свободнее. Он согласился с Морде в том, что от этих «зверей» — нацистов — необходимо избавиться, даже если придется убить Гитлера. Папен, однако, указал, что сделать это не так-то просто и что заговор могут осуществить только офицеры вермахта. Никаких конкретных решений принято не было, и действия Морде не получили одобрения руководства УСС.