Зинка достала из машины пакеты, поставила их на землю и стала рыться в карманах в поисках ключа от калитки.

«Фу-ты, ну-ты, какие мы занятые, — раздражённо подумала Ангелина, — сколько у нас пакетиков!»

Она разглядела надпись «duty free» на одном из них. Ага, это дорогие шоколадки из командировок для старой Кабанихи!

— Ребята! Помогите! — позвала Зинка.

Вик подошёл. Зинка дала ему ключи, а сама продолжила рыться, теперь — в сумочке. Вик с важным видом подошёл к «Фиату», пикнул ключами, поднял крышку багажника и вытащил коляску. Инвалидную.

— Разложи её, — попросила Зинка.

Вик тряхнул коляску, и она растопырилась посреди дороги.

Ангелине страшно хотелось уесть молодую Кабаниху, щёлкнуть по носу-картошке и за «Фиат», и за колечки, и за «duty free». Но в голову ничего не приходило, кроме…

— Вик! Прокати-ка меня на этом скейте!

Вик даже рот открыл, но Зинка ничего не успела возразить, потому что Алёнка подскочила и выпалила:

— Не надо, Энджи! С этим не шутят.

— Да ладно, — усмехнулась Ангелина, — я ничего не боюсь.

— А почему ты Энджи? — спросила вдруг Зинка, — ты же Ангелина была.

— Это прозвище, — буркнула Ангелина и про себя добавила: «Пояснение для тех, кто в танке».

Она отвернулась и поняла, что картошконосая тётка с кольцами всё-таки уела её.

— Вот он, — с облегчением воскликнула Зинка, найдя, наконец, ключ.

Щёлк! Она вставила ключ в калитку и открыла. Вик подкатил коляску к калитке. Но она не пролезла.

— Сложить обратно? — спросил у Зинки Вик.

— Не надо, — сказала Зинка, — мне она в разложенном виде нужна, мне понять надо, сможет она тут проезжать или… Дай-ка я сама, короче!

Зинка поставила пакеты на землю и принялась вертеть туда-сюда коляску. Но коляска наотрез отказывалась проходить сквозь узкую калитку.

Зинка поджала губы. Ангелинина бабка такой рот называет «куриной гузкой». А нос-картошка ещё больше раздулся.

— Тьфу, чёрт! — выругалась Зинка.

Сама сложила коляску и кинула её в багажник. А потом подхватила пакеты и вошла в калитку. Поднялась по ступенькам дома и хлопнула дверью. Ни «спасибо» тебе, ни «до свидания».

— Бе-бе-бе! — сказала ей вслед Ангелина, а потом развернулась к Вику, — на «К» — Кишинёв. Столица Молдавии.

Вик почесал шею.

— Слушай, точно. Блин. Ты молодец.

— Вик, а чего мы с тобой всё даром играем? Давай на что-нибудь. Так интереснее.

— На что?

— На деньги, тупица.

— Слушай, я это… насчёт денег не очень. Папаня всё на образование откладывает.

— Он же вроде хотел из тебя охранника сделать.

— Охранника для начала. А потом, говорит, я должен буду фирму свою организовать, охранницкую. А тут много в чём соображать надо. Документацию там вести. Законы знать.

— Ну ладно, — миролюбиво сказала Ангелина, а у самой в голове вдруг засверкала, как гирлянда на ёлке, отличная мысль, — может, к магазу двинем? Там вроде привоз сейчас. Мороженого возьмём.

— У неё памперсы там были, в пакетах, — проговорила тихо Алёнка.

— У неё же взрослый пацан вроде, — удивился Вик, — старше нас.

— Для взрослых памперсы. У моей бабушки такие были.

— Она же умерла давно, твоя бабка, — сказала Ангелина, — откуда ты знаешь?

Алёнка не ответила. Всё смотрела на калитку, в которую не пролезла коляска.

— Небось себе их купила, — тихонько ухмыльнулась Ангелина, — ей вломак по ночам до толчка ковылять.

Вик засмеялся. Ангелина чуть улыбнулась и кивнула. Но сама быстренько додумала мысль. Вот оно. Деньги были у Вика. Просто надо правильно их забрать. Буквально заставить его принести их. А сделать это просто. Надо, чтобы Вик в неё влюбился. Вряд ли будет сложно всё устроить. Вик странно поглядывает, когда они с Алёнкой переодеваются за деревом перед купанием в речке. Надо просто направить его мысли в правильную сторону.

Ангелина уже целовалась с местными парнями на деревенской дискотеке и приобрела некоторые познания в том, как привлечь мальчика. Сами по себе эти познания её не интересовали. Она думала только о том, как пробиться в Рублёвскую гимназию и свалить из тупой деревни и от тупой бабки.

Ангелина сунула руку в карман и нащупала несколько десяток. Последние. Но для дела — надо.

— Кому мороженого за мой счёт? — спросила она, — угощаю в честь выигрыша.

— Мне, — обрадовался Вик.