– Сейчас вас проводят.

– Ура! Мы свободны!

Из-за спины появилась знакомая тетка:

– Следуйте за мной!

– С превеликим удовольствием, – ответила я и кисло улыбнулась.

Передо мной, словно в вагоне метро, разъехались стеклянные двери, и вслед за теткой я шагнула в коридор.

Проход оказался довольно просторным. По всей его длине на равном друг от друга расстоянии располагались металлические двери, такие мрачные, такие неприступные…

– Куда мы идем? – не выдержала я.

– Ваш сектор номер семь, – ответила тетка, не оборачиваясь.

– А где мой муж?

– У вас нет больше мужа!

От неожиданности я споткнулась и ухватилась рукой за холодную стену, а Ванька побледнел, испуганно попятился назад.

– Что значит «нет больше мужа»?

– Во всяком случае, он вас не помнит.

– Почему? – прохрипела я, часто моргая.

– Из Грота Тишины каждый выходит сам по себе. Все прежние связи стирает туман. Пропал из поля зрения, и тебя больше нет. Никто тебя уже не вспомнит, и ты не вспомнишь никого. Такова особенность тумана, такова особенность нашего мира.

– А как же я? Почему я всех помню? Почему меня помнит мой сын?

– От вас исходит странный аромат…

– Пион и ландыш?

– Точно, ландыш и пион. Вас трудно забыть!

– А сын?

– Вы держите сына в тактильном плену, он находится под вашим эгоцентричным влиянием.

– Теперь это называется эгоцентричным? – оторопела я. – Зачем вам это нужно?

– Наш мир на грани вымирания, – резонно ответила тетка. – Нам не нужны долгосрочные связи. Беспорядочный секс гарантирует больший прирост населения.

– Это не секс, это блуд! – меня била дрожь, по Ванькиным щекам катились слезы.

– Мама, я хочу домой, мне не нравится тетя, мне не нравится блуд!

– Не бойся, я тебя не брошу! Пусть только попробуют нас разлучить! Я им устрою логово дракона!

– Дракон натаскан на прием, он не выпустит вас из Даг-Гара, – также ровно ответила тетка.

– Мама, ты же сказала, дракон уже…

– Тихо! – шикнула я, и Ванька смолк на полуслове. Я притянула его к себе, горячо зашептала на ухо. – Не говори им про дракона! Пусть думают, что он охраняет их мир.

Провожатая бодро шагала вперед и, кажется, не замечала нашего перешептывания.

Я потянула Ваньку за руку, ускорила шаг, нагнала торопливую тетку:

– И много у вас свежей крови?

– Последнее время немного – стало трудно вербовать резидентов. Осталось пара местных из долины и еще одна сотрудница турфирмы.

– Та самая змея, что пела про легенды?

– Вы помните ее? – улыбнулась довольная тетка, – Хороший работник, исполнительный, грамотный. Показатели – высший класс! – беспечно вещала она, свято веруя в неуязвимость своей драгоценной персоны, а заодно и собственного мира.

– На таможне у нас не спросили имен…

– На месте вам выдадут новое имя.

– Скажите, здесь все страдают амнезией?

– Нет, только новички. Старожилы и местные в здравом уме – кому-то нужно управлять делами, – тут тетка хитро подмигнула. – Контроль и надзор должны осуществляться непрерывно, иначе мир ждет неизбежный хаос.

Открылась металлическая дверь, нас запустили в комнату и сдали на руки лысому дядьке. Тот строго посмотрел на Ваньку, чем окончательно его добил, достал из сейфа несколько бумажек, картонную коробку, в которой что-то звякало и перекатывалось.

– Следуйте за мной! – приказал он сурово и затопал на выход.

Готический приморский городок лениво сбрасывал остатки полудремы: просыпались бульвары и скверы, оживали витражи стрельчатых окон. Фонтан на площади журчал свою невнятную мелодию и весело поигрывал каскадами; дракон на исполинском постаменте прилежно выплевывал струйки воды, в беспечных утренних лучах казался сонным и ручным. На мостовой копошились облезлые птицы, они хлопали крыльями и никак не могли поделить заплесневелую корку. Ванька дернулся к птицам, но я вцепилась в него мертвой хваткой.

– Не вздумай! Отойдешь – и больше не вернешься!

Ванька послушно встал на место, поморщился, растирая пятно на запястье.

Рассвет прокатился по спящему городу: согрел фасады, омыл тротуары, позолотил фонтан с его веселыми каскадами, раскрасил площадь в рыжие тона. Резные фронтоны покрылись румянцем, тени сделались гуще, а блики смелее.

– Сюда! – позвал нас лысый дядька, ныряя в стрельчатую арку.

Вслед за ним мы прошагали меж пилонами, пересекли уютный тихий дворик, вошли в подъезд, поднялись по ступенькам на третий этаж, остановились у массивной двери.