На расстоянии 100 метров, где-то совсем неглубоко, мигающие огоньки прорисовывали нечто исполинских размеров.

— Вот она, наша лодочка, я вас поздравляю, господа, — обрадовался Миногер. — Теперь, мы почти у цели.

— Да, мы почти у цели, — ответил я.

И в этот же момент, совершенно точно осознал, что все сказанное Миногером — ложь, и американскому правительству я понадобился как очередной источник информации и никто, в общем, даже не собирался представлять меня мировому сообществу.

Что ждало меня там? Я думаю, что точно такая же судьба, как и в СССР.

Я посмотрел на Михаила, на Миногера. Они радостно улыбались, явно понимая, что трудное задание, которое на них было возложено, выполнено.

Или сейчас или, уже никогда, мелькнуло у меня в голове.

Я немного отодвинулся от Михаила, незаметным движением снял полуботинки и прыгнул за борт.

Вначале никто ничего не cообразил. Я понимал, что через две-три секунды они очухаются и бросятся меня догонять. Вода полностью поглотила меня, ее температура, была от силы градусов 15. Под водой я сбросил куртку и мощными движениями рук начал удаляться от лодки.

Воздуха в легких хватило, чтобы отплыть на 10–15 метров. Я всплыл и тут же попал в луч прожектора, который шел от моторной лодки.

— Вон он, — закричал Михаил, — давай, жми за ним.

Они включили мотор Я набрал воздуха и нырнул. Под водой было очень холодно и совсем ничего не видно.

Справа от меня маячила огнями подводная лодка. Здесь, под водой, она казалась огромным китом.

Мне пришлось опять всплыть. Сделал я это очень аккуратно, спрятавшись за кормой моторной лодки, откуда услышал ругань на английском языке.

— Вот, черт, куда он подевался? Мне в Вашингтоне за это поотрывают все. А тебе, Михаил, пенсию подрежут. Ведь это же надо, какую оплошность мы совершили, ни за что бы не подумал, что этот тюфяк сможет от меня сбежать.

— Он не мог далеко уйти, он же не рыба, следовательно, долго плавать под водой не может. Смотри в оба, он где то здесь.

Я опять нырнул и поплыл в сторону от лодки. Мысль о том, что я плыву не к берегу, а в открытое море, мне даже в голову не пришла.

Мне удалось отплыть от лодки метров на 100. Подводный корабль уже к этому времени всплыл на поверхность и мерно покачивался на волнах.

Было слышно, как американцы переругиваются друг с другом.

В голове пробежала радостная мысль — а ведь у меня получилось от них сбежать. Теперь надо было держать курс к берегу. Но только вот где он? Покрутив головой в разные стороны, я решил, что берег находится у меня за спиной. Прикинув свою скорость и расстояние, я подсчитал, что с перерывами, но часа за два с половиной-три я должен буду добраться до цели.

Я плыл, раздумывая над тем, что мне делать дальше. Плана у меня не было. Но какие-то вещи для меня становились совершенно понятыми.

Во-первых, нужно было продолжать жить, во-вторых, нужно было как-то аккуратно узнать о планах КГБ относительно меня. И, самое главное, нужно было понять — получился эксперимент по перемещению во времени, или нет.

В связи с этим самое оптимальное, что можно было бы придумать, это каким-то образом добраться до моего института и постараться переговорить с кем-нибудь из его сотрудников.

Сформировавшийся план действий несколько прибавил мне сил.

Постепенно начинало светать. Бессонная ночь и нанесенные побои начали сказываться. Я стал уставать. Чтобы отдохнуть, я просто перевернулся на спину.

Так я делал раз десять. С момента побега прошло часа три. Берега не было видно.

Теперь я подумал: а что, если я плыву не в ту сторону? И не приближаюсь, а удаляюсь от берега? Вместе с этой мыслью по телу прошла нервная дрожь. Я начал вглядываться в горизонт. В предрассветных сумерках ничего не было видно. В этот момент правую ногу резко свело.

Я закричал от боли и резко ее распрямил. И тут же я почувствовал под собой твердую почву. От удивления я выругался и оперся второй ногой. Действительно, под ногами была самая настоящая почва.

И тут я понял, как сильно замерз. Я начал подпрыгивать в воде и размахивать руками из стороны в сторону. Помогали эти упражнения слабо. Так как я все равно по пояс находился в воде.

Через час стало светлее. И — о чудо! В метрах 400–500 от меня действительно находился скалистый остров. Я очень обрадовался. И с максимально возможной скоростью направился в его сторону. Еле волоча ноги, я вышел на каменистый пляж и упал.

Мгновенно на меня навалилась сильнейшая усталость. Не было сил даже открыть глаза. Боже! Как приятно лежать на этих холодных и отвратительных камнях. Какое же это блаженство, — никуда не плыть!