Шрифт:
— Да, именно это и произошло.
— Интересно, почему именно этот год?
— Толя, ты даже не представляешь, сколько раз я задавал себе этот вопрос. Я думаю, что рано или поздно эта загадка будет разгадана. Но возвращаюсь к ответу на твой вопрос. Собственно, ты правильно сказал — Михаил остался в 1977 году. И вот 10 лет назад один из наших сотрудников, роясь в архивах за этот год, обнаружил доклад сержанта Мякишева.
Юрий Тихонович достал из ящика стола бумагу и протянул ее мне.
— На, прочитай сам, ты все поймешь.
Я взял листок бумаги и начал читать:
«В 18.30 я патрулировал внешнюю границу НИИ
Мною был замечен подозрительный субъект, который прижимал к телу неизвестный предмет. Я спросил у него документы. В ответ мне был предъявлен пропуск на имя Вадима Те, которого я знаю лично.
Я понял, что дело тут нечистое, и, по всей вероятности, передо мной находится шпион из страны потенциального противника.
Я предложил задержанному пройти со мной, чтобы произвести процедуры по выяснению личности.
По дороге мне была предложена взятка в 1000 рублей. Я, будучи комсомольцем, естественно, отказался.
Через некоторое время задержанный мною гражданин попытался бежать. Мне пришлось применить табельное оружие. От полученных ран задержанный скончался».
Я посмотрел на Юрия Тихоновича.
— Ну дела, вот уж не ожидал, что все так закончится.
— Да, это, конечно, все очень грустно. Но такова жизнь, и уже ничего не исправишь.
— Юрий Тихонович, а может, попробовать спасти его?
— Это каким же способом?
— Ну я же умею перемещаться во времени.
— Ну как тебе сказать, идея твоя в общем понятна. Другое дело, что никто не даст гарантий того, что ты сможешь вернуться обратно.
— Вы так думаете?
— Да, я, конечно, не могу тебе приказывать, но вдруг, с тобой случится то же самое, что и с ним? И еще есть одна крайне важная проблема.
— Какая?
— Ты вспомни, что в 1977 году ты уже присутствуешь в трех экземплярах. А если туда добавится 4-й, да и еще вы там встретитесь, то может пострадать вся наша планета. А это, как ты понимаешь, недопустимо.
— А что, собственно говоря, может произойти?
— Есть теория, которая звучит следующим образом. В одной системе координат всегда может находиться только одна точка. В том случае, если таких точек больше, то система может потерять равновесие и произойдет ее самораспад.
Более простыми словами, это обозначает, что наша планета может просто-напросто испариться.
— Да, но ведь этого не случилось, когда в 1977 году нас уже было двое.
— И слава богу, что не случилось, это было бы худшим вариантом развития событий!
— М-да-а… куда не кинь, всюду клин. Что же это получается? Что ничего нельзя изменить?
— Почему, наверное можно, но как, пока неизвестно. Я понимаю, ты переживаешь, но давай ты возьмешь небольшой тайм аут в этом вопросе. Хорошо?
Я кивнул головой в ответ.
— Ну и славно.
— Юрий Тихонович, я хочу задать вам вопрос, который один раз уже задавал. Но думаю, что вы не вспомните про него, так как это было в другом 2008 году.
— Слушаю.
— Я хотел спросить, в моем 2008 году у меня был сын. В этом времени он есть?
— А как же! Конечно есть, мало того, есть все люди, которых ты когда-либо знал. Особых изменений нет.
Внутри меня все съежилось от радости.
— Я очень хочу его увидеть, поговорить с ним.
— Да нет ничего проще. Я скажу тебе адрес — и езжай.
— А он по-прежнему живет с моей бывшей женой? В том же городе?
— Да, только, насколько я понимаю, адрес немного изменился, но это не столь важно…
— В таком случае, я приступлю к сборам…
— А сколько времени тебе понадобится?
— На само путешествие — не знаю, все будет зависеть от маршрута. А на подбор машины два-три дня, не более.
— Договорились, если у тебя будут какие-то вопросы, смело задавай их. Кстати, у тебя в конверте с премией, должна быть карта Внешторгбанка, имей в виду, что ее принимают к оплате, на территории всей страны, поэтому наличка тебе, наверное, не нужна особенно будет.
— Понял. Юрий Тихонович, я тогда пошел маршрут составлять да машину подбирать.
— Да, иди, конечно. Если поесть захочешь, то иди в столовую. Я дал распоряжение, чтобы тебя кормили в любое время суток.
— Спасибо вам огромное. Юрий Тихонович, вы так много сделали для меня.
— Да ладно, это нам надо говорить тебе спасибо.
Я вышел из кабинета и поднялся в свою комнату. По сравнению с тем помещением, которое я застал в альтернативном 2008 году, оно было более яркое. На столе стоял ноутбук с надписью «Ленинград», но оранжевого цвета.