Я продолжал держать пистолет, но руку уже сводило от тяжести. Замок так и не поддался, и я чувствовал себя в нелепейшем глупейшем положении. А еще надо было понимать то, что мне говорят и пытаться отвечать на вопросы.

Второй ни на сантиметр не двинулся. Он так же держал руки поднятыми на уровень плеч.

Он ждал, что я скажу. Молчал и ждал. Хоть и было понятно, что мой ответ требуется чисто для формальности.

– Я не видел, что с ними было, но помню, что они ходили и разговаривали как деревянные куклы. Как люди под кайфом или пьяные.

– жаль, что ты не успел понаблюдать хоть за одной куклой. Мы их так и называем – куклы. Ты бы увидел, что могло произойти. Это уже не люди по сути. Это… Это другие существа. Существует вирус – прилипала, который впивается в ауру и вытаскивает из человека все жизненные силы. Когда сил не остается – тело разрушается.

Пока аура слегка коричневая или серая еще можно убить вирус, но если аура черная, то поздно, уже ничего не сделаешь и жди беды. Огромной – не просто гибели одного человека. Вирусам для размножения, для поиска куклы, нужны особые условия. Страх, ненависть, боль. И в час полного разрушения заходит кукла, обвешанная взрывчаткой, предположим, в кинотеатр и бабах. Взрыв, множество смертей, множество людей с обнаженными эмоциями – множество потенциально новых жертв.

– Но я-то здесь причем. Я вообще не понимаю ничего этого. Кроме того, что я иногда, очень редко, видел сияние, я ничего не знаю и не понимаю. Я не в курсе насчет вирусов и кукол. Я никого до сегодняшнего дня не видел.

– правильно. А вот тебя они заметили. и как только заметили – все, Ян, извини, но ты попал. Ты для них самая главная помеха, ты и такие люди как ты видят их еще с самого начала появления в ауре. Такие как ты могут найти зараженных людей, такие как ты могут понять когда состоится следующий посев и такие как ты потенциальная опасность для их существования.

– А ты?

– А я – Второй. Я ни черта не вижу до самой последней стадии, когда у них уже нет лица. Я вижу только темноту, как и все остальные.

Можно я уже опущу руки. Если бы я хотел отобрать у тебя пистолет, то сделал бы это на первой секунде нашего диалога. И еще. Я не оставляю оружие с боевыми патронами у себя за спиной. Как то привык чувствовать себя в Берлоге в безопасности. Магазин с патронами у меня в кармане джинс. Ты держишь в руках бесполезную железку.

– Подойди ближе, я покажу.

Я двинулся наконец от двери. Как то особо негде мне было трупы рассматривать, да и желанием не горел, но после того, что услышал выхода другого не было.

– Смотри.

И я смотрел. Второй перевернул к свету тело и… меня словно включило… я видел не только лежащего у ног человека, но и огромную черную опухоль закрывающую всю голову, шею и часть груди.

– Смотри – повторил Второй. Он достал с одной из полок какую-то банку с сыпучей смесью и начал посыпать это черное шевелящееся нечто…

Я увидел как смесь искрит горит будто бенгальский огонь и плотная черная масса распадается на множество шевелящихся клубков.

– Смотри – уже крикнул Второй потому, что гул нарастал – каждый из образовавшихся комков двигался жужжал, жил, извивался. Второй сыпал все больше и больше взвеси и чернота с шумом и грохотом вдруг поднялась над телом, но без тела стала уязвима и невесома как пух.

– Смотри – Второй щелкнул зажигалкой и все что было на человеке все в одно мгновение вспыхнув сгорело. Не осталось ничего.

А когда дым рассеялся, то я увидел, что и человека не осталось. На полу лежали лишь старая Куртка свитер брюки и спортивные ботинки. Тело растворилось.

– А водки у тебя нет?

– Есть. Будешь?

– Буду. Если я сейчас немного буду зависать, стукни меня. Мне надо подумать.

Второй пожал плечами, не вставая с дивана достал откуда то из-под стола почти ополовиненную бутылку водку.

– Стакан искать или так, из горла, для полноты эффекта?

Я ответил – 'доставать' и что эффектов мне и так хватает, и понял – он шутит. После того, что я видел, после того, что он сделал и что произошло 20 минут назад, он сидит и шутит.

– Ты придурок – я опять на него закричал. – Мне же так хреново, а ты надо мной издеваешься. Неужели так трудно просто помочь.