Снова вежливый поклон Катарине, и снова та стерпела неуважение. Но она стиснула подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев.

– И вот теперь Ваше Величество ниспровергает этот старый добрый порядок и навязывает нам назначенных Вами судей, чтобы те вершили правосудие в наших доменах, держа ответ только перед Вами, хотя это противоречит воле Вашего отца, благородная королева, и отца Вашего отца, а также всех Ваших предков с начала рода Вашего. Если мне позволят говорит прямо, я нахожу все это почти что насмешкой над Вашими великими и благородными предками. От своего имени я добавлю, что не потерплю, чтобы какой-то мужлан, Ваш слуга, вздумал помыкать мною в моем собственном доме!

К концу речи он покраснел, как рак, и сорвался почти на крик, сверля королеву гневным взором.

– Вы закончили? – спросила Катарина таким тоном, словно она хранила его в ледниках своей души специально для подобного случая.

Герцог Бурбон медленно склонил голову.

– Я закончил, – и сел.

Катарина на миг закрыла глаза, затем посмотрела на Брома О'Берина и едва заметно кивнула. Бром встал.

– Кто-нибудь хочет высказаться в поддержку милорда Бурбона?

Встал молодой человек с огненно-рыжими волосами.

– Я согласен со всем, что сказал сейчас милорд Бурбон. Кроме того, я хотел бы добавить, что королеве было бы не худо задуматься о возможности подкупа назначенных ею судей; ибо человека, не имеющего ни земель, ни средств, ни родового имени, честь которого надобно беречь, можно легко ввести в искушение и склонить к торговле правосудием.

– Если они это сделают, – отрезала Катарина, – то те люди, в отношении которых был допущен произвол, вздернут их на самой высокой виселице.

Несколько секунд Катарина хранила молчание, глядя прямо в глаза юному вельможе, затем Бром О'Берин прорычал:

– Мы благодарим благородного герцога Савойского.

Молодой человек поклонился и сел.

– Кто еще выскажется в поддержку милорда Бурбона и герцога Савойского?

Один за другим оставшиеся десять лордов поддержали герцога Бурбона. Большой Совет королевы единогласно был против нее.

Плотно сжав губы, Катарина на миг закрыла глаза. Затем она обвела стол пылающим взором.

– Милорды, я несказанно огорчена тем, что встретила среди вас столь сильное противодействие королевскому правосудию. – Она натянуто улыбнулась. – Благодарю вас за искренний совет. И все же я не уступлю – мои судьи останутся в ваших владениях.

Вельможи зашевелились в своих креслах, перешептываясь друг с другом дрожащими от ярости голосами. Казалось, все они слились в одного огромного, злобно рычащего, встревоженного зверя. Медленно поднялся старый герцог Логайр и тяжело оперся на стол.

– Моя королева, – громко сказал он, – одумайтесь: даже короли могут допускать ошибки, а Вы еще столь неопытны. Известно, что много умов, собравшихся вместе, мыслят яснее, чем какой – либо отдельный ум, а здесь перед Вами собрались двенадцать представителей самых древних и почитаемых родов, члены семейств, поседевших от государственных забот – пожилые люди из уважаемых семейств, умудренные, надо полагать, грузом прожитых лет. Будете ли Вы настаивать на своем, когда столько людей твердо уверены в том, что Вы не правы?

Лицо Катарины превратилось в мертвенно – бледную маску, на которой раскаленными углями пылали глаза.

– Да, буду, спокойно ответила она.

Бесконечно долгий миг лорд Логайр смотрел ей прямо в глаза, затем медленно сел.

Катарина обвела взором окружавшие ее лица, не жалея времени на то, чтобы поглубже заглянуть в глаза каждому. Затем, выпятив челюсть, заявила:

– Мои судьи останутся в ваших владениях, милорды. Что же касается возможности их подкупа, то вы найдете этих людей совершенно равнодушными к деньгам, вину и... роскоши. Они пекутся лишь об одном – о правосудии.

Она помолчала, давая им время переварить свои слова, и Род заметил, что некоторые из Великих Лордов покраснели, как раки.

Он догадался, что правосудие во владениях многих из них было, мягко говоря, не слишком праведным.

Герцог Логайр не покраснел. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме горечи.

– Однако все эти проблемы с судьями второстепенны по сравнению с тем вопросом, ради которого я собрала вас сегодня. – В улыбке Катарины таился немалый заряд злости.

Вокруг всего стола в тревоге вскинулись головы. Бром О'Берин выглядел еще более ошеломленным, чем все остальные. Даже для него все это было полной неожиданностью – Катарина явно не проконсультировалась со своим Главным Советником.

Каждый лорд пригнулся и шепотом быстро посовещался со своим советником. Выражение тревоги на лицах вельмож переросло в угрюмую ярость.

– В каждом из ваших владений, – сказала Катарина, – есть монастырь. Вы привыкли назначать священников в ваши приходы из своих собственных монастырей.

На мгновение она опустила взгляд, затем вновь подняла голову.

– Здесь, в этом замке, я соберу лучших теологов из всех монастырей. Вы выберете из своих монахов молодых послушников, по одному от каждого прихода, и пришлете их сюда, чтобы их обучали мои монахи. Если я по каким-то причинам не одобрю вашего выбора, то отошлю их обратно и потребую вместо них других. Когда они закончат свое образование и примут сан, я верну их вам, дабы они стали вашими приходскими священниками.