– А ныне! – голос духа зазвенел от страшного гнева. – Ныне этим замком правит раса шакалов и гиен, разгуливающих в облике людей и оскверняющих останки моих старых товарищей.

Род навострил уши.

– О, что вы сказали, милорд? Кто-то отобрал у вас этот зал?

– Уродливые жалкие людишки! – взревел призрак. – Раса низменных, лишенных благородства трусов... А главный из них служит советником у отпрыска моего рода – герцога Логайра.

– Дюрер, – выдохнул Род.

– Да, именно так он зовет себя, – буркнул дух. – И это имя ему подходит, ибо сердце у него твердо, а душа – хрупка* [39] .

– Но запомни, Человек, – дух обратил к Роду свои бездонные глаза, и у того при виде углей, тлеющих в глубине глазниц, слегка зашевелились волосы на затылке.

– И запомни хорошенько, – добавил он, вытянув руку и тыча в Рода указательным пальцем, – что твердую и хрупкую сталь хорошее кованое железо сломает с одного удара. И так же эти злые пародии на род людской будут уничтожены настоящим мужчиной!

Рука духа бессильно упала, плечи его обвисли, а голова поникла.

– Если б, – простонал он, – если бы в эти черные дни хоть один из смертных мог по праву назвать себя мужчиной...

Род оторвал глаза от духа и медленно окинул взглядом огромный зал. Здесь было темно, как в желудке у негра. Он моргнул и встряхнул головой, стараясь избавиться от чувства, что темнота давит ему на глаза.

– Милорд Логайр, – начал он, запнулся, затем заговорил снова. – Милорд Логайр, может, я как раз и сыграю роль этого куска железа – в конце концов меня обзывали и худшими прозвищами. Но чтобы сломить советников, я должен знать о них как можно больше. Поэтому скажи мне, чем они тут занимаются в этих залах?

– Колдовством, – буркнул дух, – черной магией! Боюсь, я едва ли могу поведать тебе что-то о ее сути...

– Ну, расскажи мне то, что знаешь, – не отставал Род. – Я с благодарностью выслушаю все, что ты мне сообщишь.

– Ты говоришь, словно поп, собирающий десятину. Тем не менее, я поведаю тебе обо всем, что знаю. Знай же, Человек, эти уродливые людишки воздвигли здесь огромный алтарь из сверкающего металла. Это не сталь, не золото, не серебро вообще ни один из известных мне металлов. Здесь, в центре моего зала, где некогда танцевали мои придворные!

– О! – поджал губы Род. – И как же они поклоняются этому алтарю?

– Как поклоняются? – поднял голову дух. – Да я поручусь, что они приносят себя в жертву, поскольку шагают внутрь этой гнусной поделки и исчезают бесследно. Но потом – хоп! – и они снова тут, целые и невредимые! Я могу лишь предполагать, что они отдают свои жизненные соки злому демону, сидящему в этом сверкающем алтаре, ибо выходят они оттуда изможденными и дрожащими. И в самом деле, – задумчиво произнес он, – отчего же еще эти людишки такие иссохшие?

У основания черепа Рода возникло легкое покалывание, которое сползло вниз по шее и разлилось по плечам.

– Я должен взглянуть на этот алтарь, милорд. – Он нащупал кинжал. – Давай-ка немного посветим!

– Нет! – резанул по барабанным перепонкам Рода визг призрака. Дух запульсировал, то съеживаясь, то увеличиваясь в размерах, контуры его тела заколебались, словно пламя свечи.

– Ужель ты хочешь уничтожить меня, Человек, и отправить страдать в еще более темное царство, чем сие?

Род помассировал загривок, пытаясь размять мышцы, сведенные судорогой после вопля духа.

– Прости меня, лорд Логайр, я запамятовал. Я не буду зажигать свой факел, но ты должен провести меня к этому странному алтарю, дабы я мог увидеть его собственными глазами.

– Значит ты намереваешься поклоняться ему? – пустые глазницы зловеще покраснели.

– Нет, милорд, но я хочу узнать, что это за штука, чтобы я мог одолеть ее, когда придет время.

Дух секунду помолчал, затем степенно кивнул и скользнул вперед.

– Идем.

Род, вытянув руки вперед, спотыкаясь, шел за ним, пока его ладони не уперлись во что-то твердое и холодное.

– Берегись, Человек, – проревел дух, – ибо здесь таятся темные силы. – Род медленно, дюйм за дюймом, двигался на ощупь вдоль матово поблескивающего в слабом свете призрака металла.

Затем его правая рука потеряла точку опоры. Пошарив, Род понял, что это угол, и попросил духа посветить поярче. Затем он ощупывал алтарь до тех пор, пока не определил, что дверь или, точнее, дверной проем имеет семь футов в высоту и три – в ширину.