Джерадин тихо ответил:

— Нет. — Облепленный снегом он выглядел белым и безумным рядом со своим одетым в темное братом. Душевная боль терзала его, но голос, взгляд и руки были тверды. — Нет, Найл, я не позволю тебе уехать.

Черты Найла быстро исказились, словно он пытался улыбнуться.

— Мне казалось, я знаю тебя достаточно хорошо, и я так и думал, что ты скажешь это. — Он сделал неудачную попытку говорить небрежно. — Ты всегда был чудовищно упрям.

Териза хотела предупредить Джерадина, но голос отказал ей. Она совершенно беспомощно наблюдала, как Найл начинает оборот, который, казалось, чуть поднял его над землей, и один его сапог врезается в голову Джерадина.

Удар сшиб Джерадина с ног.

На мгновение Джерадин выгнул спину и оперся руками о снег. Затем застыл, словно его шея сломалась.

Найл быстро нагнулся, желая посмотреть, что с братом.

Удовлетворенный, он посмотрел на Теризу. Сейчас ему не было нужды скрывать свою ярость. Его руки спазматически сжимались и разжимались. Мышцы на скулах ритмично напрягались.

— Позаботьтесь о нем. Если вы позволите ему умереть здесь, я вернусь и задушу вас голыми руками.

И побежал к лошади, словно на него спустили стаю цепных псов.

Териза не видела, как он уезжал. Ее руки совершенно окоченели, пальцы совсем потеряли чувствительность. Она заплакала от страха и отчаяния, когда наконец нащупала на шее Джерадина пульс и поняла, что он еще живой.

Прошло очень много времени, прежде чем окружающая местность показалась Теризе знакомой.

Сквозь черные стволы деревьев она видела вершины холмов. Она заметила этот ряд холмов еще раньше, но не обращала на него внимания; однако сейчас, четко выделяющийся на зимнем небе, он пробудил в ней воспоминания. Где?.. Но там было немного иначе. Ей помнились сухие легкие хлопья снега, сыплющиеся сверху, таящие на спинах всадников. Она помнила скрип кожи, звон сбруи… И она помнила…

Она помнила мелодичные звуки рогов.

Ее сон. Это место она видела во сне, который пришел к ней в ту ночь, когда ее жизнь изменилась — пришел словно для того, чтобы подготовить ее к появлению Джерадина. Деревья и холод были теми же. И Джерадин находился здесь, юноша из ее сна, безоружным появившийся для спасения ее жизни. Все, чего здесь не хватало, это трех всадников, ненавидящих ее и направляющих своих скакунов по снегу, чтобы убить ее. И звука рогов, доносящегося до нее, несмотря на мороз и деревья, словно зов, которого ждало сердце.

Звука рогов не было. И хотя она старательно прислушивалась, напрягая слух, ей не удавалось извлечь эту охотничью мелодию ни из памяти, ни из воздуха.

Однако далекий стук копыт она услышала. Холод прекрасно доносил и усиливал каждый звук.

Чувство, что она снова погрузилась в сон, сделало все замедленным и каким-то отдаленным; у нее было время все тщательно разглядеть, услышать и разобрать все звуки — за исключением звуков рогов, которых она так жаждала. Они были именно там, где им и полагалось — три всадника на конях, мчащиеся по склону холма. Она видела, как лошади яростно выдыхают клубы пара. Каждый удар их копыт, хруст, издаваемый при проламывании снежного наста и льда, долетали до ее ушей.

Не было только высокого трубящего зова, который бы сделал ее сон полностью вещим, три всадника резко повернули и направили своих лошадей к ней.

Териза наблюдала за ними и не замечала, что Джерадин пришел в себя, пока он не поднялся на ноги, потирая голову.

Находясь в смятении из-за раздвоенности происходящего — не понимая, сон это или реальность — Териза не могла говорить, не могла отвести глаз от всадников. А их внимание было целиком сосредоточено на ней.

— Ты узнала их? — Его голос звучал глухо — он еще не совсем оправился от удара брата.

Всадники находились слишком далеко, чтобы их можно было опознать, хотя Териза знала, они смотрят на нее с ненавистью. Она покачала головой.

— Они, наверное, скачут сюда за тобой. — Не обязательно было говорить так быстро; можно было не торопиться — у них в запасе достаточно времени. — Найти нас было не так уж трудно. Если правильно задавать вопросы в конюшнях или у ворот. А потом они встретили этого возницу. — Он отвернулся, затем снова повернулся к ним. — Не имеет смысла пытаться сбежать от них. Наши лошади слишком далеко.

В руках всадников появились клинки — длинные, как сабли, но причудливо изогнутые, словно ятаганы. Они собирались изрубить ее, прямо здесь, на снегу. Териза с Джерадином должны что-то предпринять. Но мысли Теризы в этот момент были заняты другим: в ее сне мечи, занесенные над ней, были прямыми, а не изогнутыми.

Джерадин казался таким же оторванным от реальности. Он был слишком спокоен. По какой-то причине он именно сейчас принялся пинать ногами снег. Но потом его поведение обрело смысл. Он начал вытаскивать из-под снега сухие ветки. Они были кривые и холодные; но две из них оказались достаточно толстыми, с ее руку, и достаточно длинными, чтобы ими можно было обороняться.