Он не собирается уходить со своих позиций. Он всю ночь планировал поддержку для своих войск, придумывал распоряжения для капитанов и консультировался с монархом Аленда. Но он не хотел рисковать, не хотел потерь. Возможно, он решил дождаться верховного короля Фесттена, чтобы создать с ним простой и безобидный военный альянс.

Элега понимала, почему он поступает подобным образом. Он объяснил ей это — как прилюдно, так и частным образом. И его объяснения имели смысл. Тем не менее, его пассивность приводила ее в отчаяние. Временами она не могла видеть его перед войсками; временами она была с ним едва вежлива в постели. Она хотела действия — хотела разрушения стены, битвы; хотела свергнуть короля Джойса и посадить на его место принца Крагена.

Она не хотела думать, что предала своего отца впустую. Пока войска Аленда, наслаждаясь внезапно начавшейся весной, тратили время на учения или на отдых, вместо того чтобы поставить Орисон на колени, все, что она делала, выглядело глупо.

Элега старательно считала дни, часы и молча страдала. Поздним вечером на пятый день бездействия принца (на шестой день осады), пока она ждала, когда принц закончит подводить итоги дня и обсудит с Маргоналом дальнейшие планы, солдат, явившийся с одного из сторожевых постов, доложил ей о гостье.

— Простите мое вмешательство, миледи. — Солдат, старый ветеран, похоже, сомневался, что поступает правильно. — Я бы не стал беспокоить вас по такому ничтожному поводу, но она не пыталась прокрасться в лагерь. Она пришла прямо на пост и пожелала увидеться с вами. У нее при себе не было никакого оружия — даже ножа. Я сказал, что отведу ее к принцу. Или по меньшей мере к капитану. Она ответила, что ей это не кажется разумным. И заявила, что, если я отведу ее к вам, вы решите, как с ней поступить.

Элега постаралась терпеливо выслушать эти пространные объяснения.

— Кто она такая?

Солдат начал смущенно переминаться с ноги на ногу.

— Говорит, что она ваша сестра.

Элега заморгала. Кровь застыла в жилах. Осторожно, чтобы голос не предал ее, она ответила:

— Вы поступили правильно. Можете привести ее сюда. Я решу, что с ней делать, когда выслушаю.

Солдат незаметно пожал плечами. И, отбросив в сторону полог шатра, завел Мисте внутрь.

Сестры стояли словно громом пораженные и смотрели друг на друга. Солдат вышел и закрыл за собой полог, а сестры стояли и смотрели друг на друга не отрываясь.

Элега фактически находилась в своей стихии. Она была в полупрозрачном одеянии, которое очень нравилось принцу; свет ламп и кадил подчеркивал блеск ее коротких светлых волос, красоту бледной кожи, живость фиалковых глаз. По контрасту Мисте нуждалась в солнечном свете, чтобы выглядеть наилучшим образом. В помещении, при искусственном освещении она казалась замкнутой и задумчивой, а ее взгляд далеким, словно она погружена в раздумья и меньше интересуется происходящим, чем ее сестра. Выглядела она не столь представительно. Ее плотный плащ был сильно потрепан.

Мисте изменилась — Элега заметила это мгновенно. Ее осанка стала более прямой, расправленные плечи и поднятый подбородок свидетельствовали, что эта женщина перестала колебаться. Шрам, похожий на заживший ожог, шел по челюсти к правому уху, но не портил ее красоту, а лишь подчеркивал ее уверенность в себе. Она действительно была убеждена в правильности того, что делает. Впервые за всю их жизнь само присутствие Мисте заставило Элегу почувствовать себя маленькой, менее уверенной в себе.

Чутье подсказывало ей, что Мисте совершила нечто такое, в сравнении с чем ее усилия изменить судьбу Морданта казались ничтожными.

Мисте долго изучала Элегу. Затем заулыбалась.

Эта улыбка походила на улыбку отца в те дни, когда он был самим собой, — улыбка, словно солнечный луч. Элега не могла этого выдержать; ее глаза наполнились слезами.

— О Мисте, — выдохнула она. — Ты напугала меня до смерти, исчезнув подобным образом. Я считала, что ты давным—давно мертва.

И не в силах сдержаться, раскрыла объятия и крепко прижала к себе сестру.

— Прости, — прошептала Мисте, пока они прижимались друг к другу. — Знаю, что напугала тебя. Я этого не хотела. Но у меня не было выбора.

Элега неловко отступила на шаг, смахнула с глаз непрошеную слезинку, нашла платок и высморкалась.

— Ах ты проказница, — ласково сказала она. Мисте улыбнулась в ответ и забрала у нее платок.

— Помнишь? — пробормотала Элега. — Я называла тебя так когда—то. Когда мы были маленькими. Если я провинилась и ждала неприятностей, я старалась все свалить на тебя. Даже когда ты была совсем маленькой и плохо умела ходить, я пыталась убедить мать, что ты подговорила меня — что бы это ни было. Мол, ты—проказница.