Когда пустынник входил в чей-то мозг, это не было заметно снаружи. Зарт просто останавливался, хватался за голову и потом вдруг падал, крича и корчась, словно в его черепе взорвалась невидимая бомба. А пустынник стоял рядом бесстрастно и молча, словно бы не имея отношения к происходящему, и лишь из праздного любопытства наблюдая, как долго продержится этот зарт, больше или меньше других.

Зарты умирали один за другим тут и там, везде. Смерть была повсюду. Черные тени были ангелы ее. Или самой смертью, пришедшей к зартам во множественном числе, чтобы не тянуть резину и не тратить время, убивая их по одному, — много теней убивали сразу много зартов. Конечно, а что, собственно, рассиживаться? У смерти много дел. Ей еще нужно зайти и туда и сюда, и она просто не может терять целый день на один этот город.

И улицы наполнялись трупами. Ирв шел вперед, держа пустынников вокруг себя, и там, где он проходил, тишина сменяла крики. Пустынники рыскали вокруг, заглядывая в дома, в переулки, выискивали зартов и убивали, убивали их. Не было ни крови ни звона оружия — пустынники убивали не нанося ран. Но никто не мог устоять перед ними, никто не мог прожить больше минуты, когда черная тень появлялась рядом.

Пустынникам не нужно было говорить, что делать, — они знали сами и были азартны и ненасытны. Иногда несколько черных теней нападали на одного зарта, но это случалось редко, — зартов хватало на всех, и каждый мог получить их сколько угодно. Пустынники вцеплялись в чужой мозг, выпивая, вылизывая сознание, а потом теряли всякий интерес, переставая замечать убитого ими зарта, и переходили к следующему, и следующему, и следующему…

Да, этот день был праздником для пустынников. Пожалуй, со времен катастрофы, когда их предки только пришли в этот мир, у них не было такого пиршества. И теперь, наконец дорвавшись до огромного количества вполне доступных мозгов, они утоляли свою жажду. Теперь ничто не мешало им. Пустынники в угрюмом молчании, но со звериной кровожадность «хватали» зартов и рвали их мозг на части. Они не были жестоки, просто такова была их сущность.

Мертвые зарты лежали повсюду. Ирв обходил их, но иногда был вынужден перешагивать через трупы, если они совсем перегораживали улицу. Смерть пришла в город, Ирв наблюдал результаты ее присутствия. Зарты умирали десятками и сотнями. Черные тени были неутомимы, и нельзя было спастись от них — дни… нет! минуты зартов были сочтены. Все кончалось для них сегодня. Смерть подводила черту под всем городом. Это был конец света для горожан, маленький локальный апокалипсис. Здесь, в этом конкретном месте их мир рухнул со всеми живущими в нем. Просто жизнь кончилась сегодня для зартов.

Ирв шел по улицам, пустынники убивали всех вокруг. Крики и стоны повсюду. В конце концов ему надоело смотреть на это. И тогда он послал пустынников вперед, приказав им заполнить все улицы.

И черное облако накрыло город. Пустынники, перемещаясь мгновенно, появились сразу везде. И от них не было спасения — Ирв знал это, пустынники знали это, зарты знали это… еще минуту назад знали.

Тихо. Только его шаги слышны здесь — черные тени бесшумны. Он один в этом городе, лишь он один и тени заполняют улицы своим присутствием. Тихий город. Мертвый город.

Ирв шел к тому месту, где должна открыться Дверь в его мир. Теперь уже никто не мешал ему. Только трупы были вокруг, только тишина.

До появления Двери оставалось около получаса. Ирв вышел на площадь — Дыра была здесь. Он подошел к ней, огляделся. Все было усеяно трупами. Пустынники аккуратно исполнили свое дело, не упустив ничего, никого. Один из них стоял перед Ирвом. Глядя на него, Ирв вдруг понял, что это «его» Пустынник. Время еще оставалось, Ирв разрешил ему говорить.

— Какой славный день сегодня! — радостно произнес Пустынник.

— Да? — рассеянно отозвался Ирв.

— Я никогда в жизни не использовал такое количества зартов.

Ирв не ответил, глядя куда-то в сторону.

— Нолу был прав, Нолу всегда прав, — сказал Пустынник.

— Нолу? — удивился Ирв. — Причем здесь Нолу?

— Это был ответ на мой вопрос… на ваш вопрос для меня.

— Я так ничего и не знаю об этом, — проговорил Ирв, — ни о вопросе, ни об ответе. Ты все сделал без меня.

— Теперь можно сказать. Нолу разрешил рассказать после того как это произойдет.

— Что рассказать? И что произойдет?

— Вы думали о том, что мне нужно, пытались понять мою сущность, — сказал Пустынник. — Вы правильно считали, что то, какой я, похоже на сознание.

— Да? — безразлично произнес Ирв.

— Нолу все прояснил для меня, — продолжал Пустынник. — Вы думали, как может сознание быть без тела, — Нолу ответил на это, — Пустынник замолчал на секунду. — Все просто, — потом сказал он. — Помните, вы были в нашем мире, в родном для нас мире, откуда мы пришли сюда, — Ирв кивнул. — Вы тогда не могли понять, почему пустынники и спруты разъединяются время от времени.

— Разве я говорил тебе об этом? — удивился Ирв.

— Нет, но я прочитал это в ваших мыслях.

— Н-да? — несколько недовольно произнес Ирв. — Впрочем, ладно. И почему же они разъединяются?

— Все просто, — проговорил Пустынник. — Они спят. Они просто спят.

— Что? — не понял Ирв. — Как это?

— Людям ведь нужен сон, — сказал Пустынник, — и во время сна сознание становится отдельно от тела. Так же и спруты с пустынниками — они тоже хотят спать.

— То есть, — Ирв начинал понимать, — хочешь сказать, что у вас, как и у людей, во время сна сознание тоже отделяется от тела, только у вас в прямом смысле? И пустынники, которые как сознание, отделяются от своих спрутов, чтобы спать?