Мы с Джорджем еле успели протиснуться между створок.

— Хотя моя вина тоже есть! Слишком спешил — велел зачистить участок вокруг могилы Байкерстаффа, чтобы вам ничто не мешало. Мы разложили железо у надгробия, и было не очень темно! — Сандерс снял шляпу и вытер лоб рукавом. — Может, с вашим приходом, мои люди угомонятся….

Часовня была маленьким зданием с простым убранством, отштукатуренными стенами и сводчатым потолком. Пахло сыростью. На полу установили газовые обогреватели. Два тяжелых стола были завалены бумагами. У дальней стены красовался пыльный алтарь с небольшой дверкой позади.

Самой удивительной вещью здесь была черная каменюка, размером и формой похожая на египетский саркофаг. Она стояла на металлическом постаменте, на полу рядом с алтарем.

— Это катафалк, — Сандерс перехватил мой взгляд. — Лифт. В Викторианскую эпоху на нем доставляли гробы в катакомбы. Использовался гидравлический механизм. Если верить Джолину, он до сих пор работает. Кстати, а где его носит? Когда он нужен, всегда куда-то девается!1

— Скажите, а что случилось у могилы Байкерстаффа? — напомнил Локвуд.

— Черт его знает! — воскликнул Сандерс. — Я ничего не почувствовал! А, как вы сами слышали, Экстрасенсы что-то увидели. Одни говорят — высокий, другие — в робе или в мантии. Ничего определенного. Девочка из ночного патруля заявила, что у призрака было семь голов. Я тут же отправил ее домой!

— У ночного патруля не бывает нормальных историй, — вздохнул Джордж.

Многие дети обладают сильными экстрасенсорными способностями, но если их уровень недостаточен, то дорога не в агенты, а в ночной патруль. Платят мало, но работа опасная. Эти ребята выполняют свой долг, и мы не могли недооценивать их.

— Страннее и страннее, — Локвуд засунул руки в карманы длинной куртки. — Что сейчас с могилой? Ее раскопали?

— Да, надеюсь, дошли до гроба.

— Превосходно. Дальше мы сами справимся. Если что, Джордж прекрасно обращается с лопатой!

— У меня богатая практика, — буркнул Джордж.

К могиле доктора Байкерстаффа вела узенькая тропка. Сандерс пошел с нами, единственный из своей компании. Остальные проводили нас тревожными взглядами, стоя на свету ламп.

По обе стороны темнели памятники — обычные камни или же старые статуи. Их оплела трава и вьюн, окрашенные луной в белый цвет. Наши тени бежали рядом, искаженно ложась на могилы.

Сандерс замедлил шаг. Впереди показались заросли ежевики, а за ними гора влажной земли. Фонарик озарил брошенную технику, лопаты, кирки и прочую атрибутику, разбросанную кругом.

— Они уходили в спешке, — прокомментировал Сандерс ровным голосом. — Я подожду здесь. В случае чего — кричите.

Он растворился в темноте, оставив нас одних. Мы обнажили рапиры. Из всех звуков раздавалось лишь биение моего сердца. Локвуд включил свой фонарик и направил его в сторону от пирамиды земли. Там была яма, размером с обыкновенную могилу. В изголовье из сырой почвы торчал, очищенный от травы, каменный памятник, угрожающе накренившись над пропастью. Экскаватор хорошо потрудился, нам не предстояло долго копаться в грязи.

Но прежде чем что-то сделать мы прислушивались и приглядывались.

— Мертвых огней нет, — заключил Локвуд. — Это понятно, ведь никто тут не умирал. Что у вас?

— Ничего, — ответил Джордж.

— Слабая вибрация, — сказала я.

— Шум? Голоса?

— Просто… волнение, — слова было подбирать трудно. — Здесь точно что-то есть.

— Смотрите и слушайте в оба, — предупредил Локвуд. — Ставим барьер. Потом я проверяю камень. Нельзя допустить ошибки прошлой ночи.

Джордж поставил лампу на памятник, и при ее свете мы расстелили цепи в форме круга. Как только с этим закончили, Локвуд вышел из него и направился к могиле, подняв рапиру. Мы с Джорджем наблюдали и слушали.

Локвуд нагнулся к памятнику.

— Да, уж, потрепало его времечко, — сказал он. — В принципе, сомневаюсь, что когда-то он был в хорошем состоянии. Делали его быстро и грубо.

Локвуд поднес фонарик поближе, смахнул плесень и прочитал:

— "Эдмунд Байкерстафф"…. Надпись тоже не мастером выгравирована. И вообще чем ее вырезали? Скорее всего, первым, что попалось под руку. Итак, перед нами заброшенная, старая, нелегальная, сделанная наспех могила.

Он поднялся. Раздался шорох. Из тьмы за его спиной появился силуэт, тянувшейся к свету. Джордж и я закричали. Локвуд резко развернулся, занеся рапиру.

— Простите, — виновато произнес мистер Джолин. — Я вас напугал?

Я мысленно выругалась. Джордж присвистнул. Локвуд выдохнул и слегка расслабил руку с клинком. Альберт Джолин подошел с грацией шимпанзе, прижимая к груди неизменную папку с бумагами, как мать дитя.

— Простите, — повторил он, поправив очки. — Заплутал. Я что-нибудь пропустил?

Джордж заговорил, но в этот момент меня обдало волной холода, будто я в бассейн с ледяной водой прыгнула. Боль, точно миллион льдинок, заколола кожу, глаза, рот, нос, мешала вздохнуть. Шок парализовал мое тело. Холод бил по ушам, не давал сконцентрироваться. Я ничего не слышала, голоса Джорджа и Джолина раздавались, как тонкое пищание где-то далеко.