Девушка, похоже, растерялась. Она снова улыбнулась, но получилось у нее натянуто, неестественно.

— Давайте посмотрим, — она коснулась клавиатуры. — Какой у вас номер?

— Пятьсот двадцать два, — ответил Лоуэлл.

— Пятьсот двадцать два? — девушка взглянула на экран. — Это номер мистера Блоджетта.

— Это наш номер! — рассердилась Рейчел.

Турман показал служащей ключи:

— Вот, видите? И пятьсот двадцать третий тоже наш.

— Сейчас проверим. Как ваша фамилия? — спросила Эйлин.

— Турман. Лоуэлл Турман.

Он с досадой взглянул на Рейчел и прочел в ее взгляде сходные чувства.

Девушка набрала его имя.

— Подождите секунду, — она улыбнулась Лоуэллу, а затем снова взглянула на монитор.

Улыбка исчезла мгновенно. Побледневшее в один миг лицо служащей было скорее испуганным, но сконфуженным, однако Турман решил, что это не имеет значения.

— Вы правы. Оба номера забронированы на ваше имя, — удивленно захлопала глазами Эйлин.

— Еще бы не правы! — резко бросила Рейчел. — А вы что, думали, мы врем тут стоим?

— Нет, мэм. Конечно, нет. Я вовсе не это имела в виду.

— Мы просто хотим обратно в номер, — сказал Лоуэлл.

— И хотелось бы знать, как такое вообще могло произойти, — многозначительно добавила его жена.

— Мне очень жаль. Я понятия не имею, как такое могло случиться, — принялась оправдываться служащая. — Единственное, что я могу сделать, — это переселить вас в номер класса люкс. Две спальни, зона отдыха, роскошная ванная с парилкой. Гораздо лучше вашего совмещенного номера. И к бассейну поближе.

— И сколько нам придется доплатить? — спросил Турман.

— Нисколько.

— Там все наши вещи, — заметила Рейчел. — Багаж, документы… все там.

— Нам искренне жаль за причиненные вам неудобства. Сейчас я позвоню мистеру Блоджетту, и мы все уладим.

Девушка подняла трубку, набрала номер комнаты и решетку.

— Простите… — начала она.

Даже на расстоянии они услышали, как разошелся мистер Блоджетт.

Эйлин пыталась успокоить мужчину, но тот явно был не в настроении улаживать дело миром.

— Я понимаю, — заверяла его служащая. — Да, потому я и звоню… да, понимаю… да, это наша оплошность… я понимаю ваши чувства… да… да.

Слушая реплики Эйлин, Лоуэлл почувствовал вдруг жалость к этой девушке. Верно, это оплошность персонала, и подобного вообще не должно было случаться. Но, с другой стороны, кто не ошибается? Это не она их регистрировала, не исключено, что и мистера Блоджетта регистрировал кто-то другой. А под раздачу попала Эйлин.

Рейчел, как он заметил, его жалости к служащей не разделяла.

После длительных переговоров, состоящих по большей части из извинений и обещаний вдвое снизить цену за номер, Эйлин удалось наконец уговорить Блоджетта открыть им дверь и позволить забрать вещи. Она выдала им ключи от новой комнаты и сообщила, что у прежнего номера их будет ждать портье, чтобы помочь собраться.

— И повторяю, — добавила она, — мы очень извиняемся за причиненные неудобства.

— Ну еще бы, — ответила Рейчел.

Когда они вернулись, портье уже дожидался их возле номера. Приятной наружности молодой человек, которому выступать бы актером в Диснейленде, — Лэнс. Лас-Вегас, Невада. Четыре года. Он прикатил с собой багажную тележку, которая стояла теперь перед дверью. Когда они подошли, Лэнс учтиво кивнул и постучал в дверь:

— Мистер Блоджетт?

— Да подождите вы! — прокричал в ответ недовольный турист. — Господи Иисусе!

Мгновением позже из-за двери донеслось приглушенное:

— Все! Давайте живее!

Не раздалось никакого щелчка, не скрипнула задвижка, но Лоуэлл все-таки попытался открыть дверь. Она по-прежнему была заперта, чего и следовало ожидать, и портье пришлось воспользоваться собственным ключом. Они вошли в номер. Постель оказалась неубранной, как если бы Блоджетт вскочил спросонья, и одинокий чемодан лежал раскрытым на туалетном столике. Все остальное лежало на своих местах. Самого мужчины никто не заметил: ни в спальне, ни в зоне отдыха, ни в ванной. Но дверь в туалет оказалась запертой, и оттуда послышался крик Блоджетта:

— Давайте живее!

Турман открыл дверь, разделяющую комнаты, и велел детям собираться, а сам стал помогать Рейчел. Складывая вещи, он поглядывал на запертую дверь в туалет. Казалось крайне подозрительным, что Блоджетт принял номер за свой собственный и при этом даже не расспросил сотрудников. Неужели он не заметил мокрых полотенец в ванной? Одежды в шкафах? Пакетов с едой на столе? Сумок? Этот Блоджетт был либо исключительно невнимательным, либо полным идиотом — или даже психом. Лоуэлл склонялся к последнему. Очень странным казалось и то, что мужчина прятался в туалете. Даже если бы он спал голышом, то за пару секунд мог накинуть футболку и трусы. С другой стороны, вполне возможно, что он стеснялся и не хотел показываться.