Это – или разложение сплетенных между собой атомов, или подобное же рассеяние бесчувственных элементов.

Есть люди, превосходящие тебя в искусстве борьбы. Но пусть никто не превзойдет тебя в преданности общему благу, в скромности, в покорности всему совершающемуся, в снисходительности к заблуждениям ближних.

Где есть возможность действовать в соответствии с разумом, общим богам и людям, там нет ничего ужасного. Ибо, где возможно достичь пользы путем верно направленной и отвечающей нашему строю деятельности, там не следует опасаться какого-либо вреда.

Всюду и всегда в твоей власти и довольствоваться благочестиво своим наличным жребием, и относиться справедливо к находящимся налицо людям, и исследовать внимательно наличные представления, дабы не проникло в них ничего несообразного.

Не оглядывайся на руководящее начало других людей, а вперяй свой взор туда, куда ведет тебя природа – природа Целого тем, что случается с тобой, и твоя природа тем, что надлежит тебе делать. Каждому же существу надлежит делать то, что соответствует его строю. Не все неразумные существа, в силу своего строя, предназначены для разумных существ (как и всюду менее совершенное для более совершенного), разумные же существа – друг для друга. Поэтому первое место в строе человека занимает его общественность. Второе – неподатливость по отношению к состояниям, испытываемым телом; ибо движению разумному и духовному свойственно отмежевываться и никогда не сдаваться перед движением чувств и стремлений – последние суть движения животные, духовное же желает первенствовать и не быть осиленным ими, что и справедливо, так как оно по природе должно пользоваться всеми ими. Как на третье, в строе разумного существа, следует указать на ограждение себя от опрометчивости и обмана. Заручившись всем этим, руководящее начало должно идти своим прямым путем, обладая тем, что принадлежит к его составу.

Представь себе, что ты уже умер, что жил только до настоящего момента, и остающееся время жизни, как доставшееся тебе сверх ожидания, проводи согласно с природой.

Люби только то, что случается с тобой и предопределено тебе. Ибо что могло бы более соответствовать тебе?

Что бы ни случилось, имей перед глазами тех, с которыми случилось то же самое и которые предавались по этому поводу гневу, изумлению, жалобам. Где они теперь? Нигде. Что же, и ты хочешь уподобиться им? И не хочешь, предоставив эти чуждые тебе движения тем, кто вызывает, и тем, кто претерпевает их, направить все свои помыслы на то, как бы использовать и то и другое? Использовать же ты можешь превосходно, не имея недостатка в материале. Только будь внимателен к себе и желай быть превосходным во всем, что делаешь. И помни, что и в том и в другом случае материал деятельности есть нечто безразличное.

Смотри внутрь себя. Внутри источник добра, который никогда не истощится, если ты не перестанешь рыть.

И тело должно иметь известную осанку, не быть вертлявым ни в движении, ни в жестах. Ведь выражается же душа в лице, придавая ему разумность и благообразие, – того же можно требовать и от всего тела. Но соблюдать все это следует без изысканности.

Искусство жизни более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости и в отношении к внезапному и непредвиденному.

Постоянно думай о том, каковы те люди, признания которых ты добиваешься, и каково их руководящее начало. И ты не будешь ни винить их за невольные прегрешения, ни нуждаться в их признании, если заглянешь в источник их убеждения и стремления.

«Всякая душа, – говорит он, – лишается истины против своей воли». Но точно так же и справедливости, и благоразумия, и благожелательности, и всего другого в этом роде. В высшей степени необходимо постоянно думать об этом, ибо тогда ты будешь более кротко относиться ко всем.

При каждом страдании вспомни тотчас же о том, что оно не постыдно и не делает правящей души худшей, ибо оно не действует пагубно ни на ее разумность, ни на ее общественность. При большинстве страданий можешь призвать на помощь слова

Эпикура: «Это страдание не нестерпимо и не вечно, если только ты будешь помнить о его границах и не будешь ничего примышлять от себя». Помни также о том, что многое тягостное для нас тождественно со страданием, хотя мы и не замечаем этого, как, например, сонливость, жара, скука. Поэтому если ты тяготишься чем-нибудь подобным, то скажи самому себе: «Я не превозмог страдания».

Старайся даже по отношению к нижестоящим существам не испытывать тех чувств, которые люди испытывают друг к другу.

Почем мы знаем, что Сократ был выше Телауга по своему внутреннему настроению? Ведь для этого недостаточно знать, что Сократ умер более славной смертью, что он с большим успехом обличал софистов, что он проявил большую выносливость, проводя ночи на морозе, и, по-видимому, большее благородство, отказавшись исполнить приказ о задержании Льва Саламинца, и что он гордо выступал по улицам; истина этого к тому же еще может быть подвергнута большому сомнению. Но следует рассмотреть, какой душой обладал Сократ, мог ли он довольствоваться справедливостью в отношении к людям, благочестием в отношении к богам, не досадовал ли он на порочность людей, не потакал ли чьему-либо невежеству, не смотрел ли на ниспосылаемое ему природой Целого как на нечто чуждое или не тяготился ли им как чем-то нестерпимым и не приобщал ли своего духа к состояниям тела.