79. Теперь спрашивается: что же подвигло Люцифера пожелать стать превыше Бога? Здесь надлежит тебе ведать, что вне себя он не имел никакого побуждения к своей гордыне; но красота его обольстила его: когда он увидел, что он — прекраснейший князь на небе, то презрел приветное качествование и рождение Божества и помыслил, что может править во всем Божестве своей княжеской силою и что все должно было клониться пред ним.

80. Когда же он понял, что не сможет этого сделать, он зажег себя самого, чтобы достигнуть того же иным путем: тогда сын света стал сыном тьмы, ибо он сам истребил свою сладкую водную силу и превратил ее в кислый смрад.

81. Второю волею была жадность; она выросла из гордости: ибо он возомнил, что будет господствовать над всеми ангельскими царствами как единый Бог, и все должно будет клониться перед ним, и он будет все образовывать своею силою; он был обольщен к тому же своим прекрасным обликом, так что возомнил, что будет всем владеть один.

82. В эту гордыню и жадность пусть нынешний мир поглядится, как в зеркало, и поразмыслит, какая это вражда против Бога и как этот путь ведет их к диаволу, там они вечно будут с раскрытою пастью, чтобы грабить и поглощать, и, однако, не найдут ничего, кроме адской мерзости.

83. Этот сын — истинная язва нынешнего мира, ибо он берет начало в молнии гордости и жадности и стоит на корне жизни как колючая и горькая желчь.

84. Этот дух произошел первоначально также из гордости; ибо гордость помыслила: ты прекрасен и могуч; жадность помыслила: все должно быть твоим; а зависть помыслила: ты заколешь все, что непокорно тебе; и он ринулся с этим к прочим ангельским вратам, но совсем тщетно, ибо власть его не проедиралась дальше того места, из которого он был создан.

85. Этот сын есть поистине жгучий, адский огонь и берет начало свое также от гордости: ибо когда он не смог своею неприязненною завистью удовлетворить свою гордость и жадность, то он зажег в себе огонь гнева и ринулся им в природу Божию подобно рыкающему яростному льву; откуда и взошел гнев Божий и всякое бедствие.

86. Того, о чем можно было бы написать, весьма много; но это станет более понятным при описании творения, ибо там найдется достаточно живых свидетелей, чтобы никто, таким образом, не мог усомниться в этом.

87. Итак, царь Люцифер есть начало греха, и жало смерти, и возжжение гнева Божия, и начало всякого зла, повреждение сего мира; и всему тому злому, что происходит, он первый виновник.

88. И он, таким образом, убийца, и отец лжи, и основатель ада, и погубитель всего доброго, и вечный враг Божий и всех добрых ангелов и людей, с которым я и все люди, уповающие на блаженство, должны повседневно и повсечасно сражаться и биться как со злейшим врагом.

89. Но так как Бог проклял его как вечного врага и приговорил на вечное заточение и сочтены отныне часы его и так как явлено мне было духом Божиим его адское царство, то вместе со всеми святыми душами людей проклинаю его и я и отрекаюсь от него как от вечного врага, не раз разорявшего весь мой виноградник.

90. К тому же я отрекаюсь и от всех его защитников и помощников и намерен впредь с благодатной помощью Божией совершенно разоблачить его царство и доказать, что Бог есть Бог любви и кротости, не желающий зла, и что он не веселится и не радуется о чьей-либо погибели, но хочет, чтобы все люди спаслись (Пс. 5, 5; Иезек. 18, 23, 33, 11; I. Тим. 2, 4). И я хочу также показать, что все зло происходит от диавола и от него берет свое начало.

91. Когда же мерзостный Люцифер явил себя таким ужасающим образом как неистовый и буйный погубитель всего доброго, словно он хотел все погубить и зажечь, чтобы подчинить своей власти, то все небесные воинства встали против него и он против всех: тогда началась битва, ибо они противостояли друг другу ужасающим образом. И великий князь Миха-Эль со своими легионами сразился с ним; и диавол со своими легионами не победил, но был изгнан из своего места как побежденный (Откр. 12, 8, 9).

92. Теперь может кто-нибудь спросить: какая же это была битва? Как они сражались друг с другом без оружия? Эту сокровенную тайну постигает лишь дух, которому повседневно и повсечасно приходится биться с диаволом; внешняя плоть не может постичь этого, и не могут постичь этого также и звездные духи в человеке; и это вовсе не постигается человеком, разве только его душевный дух качествует с самым внутренним рождением в природе, в средоточии, где свет Божий противопоставлен царству диавола, то есть в третьем рождении в природе сего мира.