– Дива? – повторил Матвей, обрадованный тем, что теперь он может не торчать у подъезда девушки в надежде встретить и познакомиться. – Редкое имя.

Фамилию Соболева он пропустил мимо ушей, хотя она могла многое ему напомнить.

– Так ты встречался с ней, где?

– Она живёт на Театральной, там же, где… – Матвей с трудом остановил язык.

Но Стас и так всё понял.

– Где живёт и подруга этого козла Мигайлова. Я лично не знал, где она обитает. Идём, не останавливайся, нас ждут.

Подошли к кабинету с табличкой: «Генеральный прокурор Российской Федерации Меринов Л. М.». Стас потянул дверь за позолоченную фигурную ручку, оба прошли в приёмную, помпезно отделанную лепниной и ценными породами дерева.

За столом сидел секретарь – прилизанный молодой человек в белой рубашке с короткими рукавами и чёрным галстуком. Он посмотрел на вошедших, кивнул на дверь шефа, не особенно приглядываясь ко второму гостю.

– Леонард Маратович ждёт.

Стас, не отвечая, открыл дверь кабинета генпрокурора, пропустил Матвея, вошёл сам.

– Разрешите?

Хозяин кабинета разговаривал с кем-то по мобильному телефону, стоя у окна. Он был невысок, крепок, жилист, по-спортивному подтянут, но, глянув на его морщинистое тяжёлое лицо с темными глазками, Матвей испытал разочарование. Он ожидал увидеть государственного деятеля большого масштаба, солидного и основательного, кого-то наподобие Брежнева или Иосифа Виссарионовича. Нынешний генпрокурор был слишком молод, по его мнению. Всё-таки руководителями такого уровня должны были становиться мощные умы и серьёзнейшие политики.

– Садитесь, – указал пальцем на стол Меринов, выслушал абонента, бросил: – Чтоб завтра всё было выполнено! – и занял своё массивное резное кресло, обратив лицо к Стасу. – Он в курсе?

– В общих чертах. Я обрисовал ему ситуацию, товарищ проникся. К тому же у него есть дополнительные козыри: его отец двадцать лет назад возглавлял «Стопкрим».

В глазах генерального прокурора мелькнули колючие огоньки.

– Интересно девки пляшут. Ты понимаешь, чем это всё может закончиться?

– Всё под контролем, босс.

– Он знает… об отце?

– Знает.

– И как ты собираешься его использовать?

Последнее слово Меринова покоробило Матвея, и он уже собрался обратить внимание брата на свою независимость, но тот его опередил:

– В будущем он станет командиром группы. Парень молодой, конечно, однако хорошо обучен и подготовлен. Возможно даже, мы обратимся и к его отцу, опыт которого бесценен.

По губам прокурора прозмеилась странная усмешка, будто в словах помощника он уловил некий скрытый, понятный только им обоим смысл.

– Что ж, ответственность на тебе. Итак, молодой человек, вы согласны работать с нами?

– Я не получил всей информации, – упрямо заявил Матвей. – Мне дали общие представления об угрозе, но этого мало. Я хочу знать все детали и только после этого приму решение.

Меринов изломил бровь, с сомнением посмотрел на Стаса.

– Он понимает, с кем имеет дело?

Котов-средний обозначил улыбку.

– Вероятно, я не смог ему это объяснить. Разрешите ввести товарища в программу?

– Чтобы он потом сам принял решение? – Слово «сам» генпрокурор выделил тоном.

– Он примет нужное решение. – Стас тоже выделил слово «нужное», прозвучавшее с небрежной уверенностью.

– Хорошо, ты знаешь, что делать. – Меринов отвернулся, снова поднёс к уху трубку айфона.

– За мной, – сказал Стас, поднимаясь.

В коридоре Матвей наконец сформулировал свой протест, родившийся ещё в кабинете генпрокурора при обмене репликами:

– Я не давал вам права решать за меня.

– Никто и не решает, не драматизируй трагедию, – отмахнулся Стас снисходительно. – Просто ты не вник в проблему. Тебя не кто-нибудь приглашает в нашу компанию, а сам генеральный прокурор! Оцени масштаб.

– Я не… наёмник… и не судья…

– Тебя никто не собирается использовать как наёмника или киллера. Ликвидация американского Союза – удел спецкоманды. У тебя будет задача поважнее.

Матвей помолчал, кидая взгляды по сторонам в надежде ещё раз увидеть незнакомку с удивительным именем Дива. На душе копилась смута, интуиция подсказывала не связываться с компанией генерального прокурора, несмотря на очевидную убедительность цели её деятельности, но уж очень хотелось выглядеть самостоятельным в глазах «брата» и очень хотелось повидаться с Дивой не в служебной обстановке.