Она тихо спустилась в приемную, забирая посылку. Уже в комнате она развернула пергамент, обнаруживая в коробочке какой-то пузырек и письмо от Виктора.

Мария,

Это тебе. Это розовое масло смешное с ванилью и имбирем, я сделал это для тебя. С днем рожденья, милая сестренка.

Твой брат, Виктор.

Она втерла в кожу на запястье пару капель, наслаждаясь ароматом масла. Анна сморщила носик, вдыхая сладко-пряный аромат. Анне в этом году должно было исполниться одиннадцать, и она совсем не понимала, почему Виктор так любит Марию, и так не любит ее. До Марии доходили слухи, что они с Виктором любовники, но она все же воспринимала это, как попытку очернить их в глазах общества. Их семья занимала высокое положение в обществе, и, конечно же, это мешало многим, кто-то мечтал, чтобы эра семьи Хомс закончилась, другие же желали, чтобы они навсегда убрались с этой земли. Крестьянство их ненавидело, считая их угнетателями, их рабочие готовы были устроить забастовку. Они сидели на пороховой бочке, и эта бочка в любой момент была готова взорваться, нужен был только повод для этого. Мария все это понимала, она видела, как назревают болезненные явления в Ирландии, читая газеты, она подмечала – весь мир будоражило. Жаль, что это не видит отец, он никогда не был дальновиден, и к этому времени успел сделать много ошибок. Он делал ошибку за ошибкой: давя на сына, не понимая дочь, потакая жене и не желая что-то менять в этой жизни. Когда-нибудь он поплатиться за это, но расплата всегда приходит позже.

Только сейчас Мария поняла, в чем причина всего, он слабый, а свою слабость он умело скрывал за маской властности. Да он слаб, он раб своим темных демонов, своих ошибочных предубеждений. Старость не исправляет такие черты характера, она наоборот обнажает все то, что более молодые пытаются старательно спрятать, и с каждым годом, все больше читаешь в глазах, как в душе пылают пороки. Лишь единицы уходят с этого порочного круга, и лишь единицы признаются в своих ошибках.

Она снова вдохнула этот пряный аромат, закрывая глаза и пытаясь забыть вкус горечи. Теперь-то она точно знала, что совсем скоро произойдет, то, что изменит всю ее жизнь. Все измениться навсегда, и вместе со всеми и они…

Май 1914.

День был теплый, солнце приятно ласкало кожу, а ветер лишь иногда проносился по полю. В мае травы пахнут как-то по-особенному, они несут благоухание весны, и приближающего лета. В ушах звенела тишина, и пташки носились над полями, собирая травинки для своих гнезд, они что-то щебетали, нисколько не боясь двух юношей в диком поле. Ощущался вкус горечи и потерь в воздухе. Лошади тихо жевали травку, а их хозяева молчали. Виктор посмотрел на Артура, совсем скоро они уедут в Эдинбург, это, конечно, совсем другой мир, но это не их с Артуром выбор. Но приходилось мириться с этим, они так же как, в свое время их друзья постепенно прощались со своей мечтой, и от этого становилось еще грустнее, потому что, придется доказать, что все их идеалы были ложными, и они так и не смогли доказать всем, что мечтать не вредно, мечтать это великолепно, потому что мечтание это сила.

– Давай сбежим, - вдруг сказал Артур.

– Ты, похоже, с дуба рухнул. Нас найдут, - парировал Виктор.

– Не найдут, я много об этом думал. Тебе не понять, ты хоть просто не перевариваешь свою семью, а я ненавижу мачеху. Знаешь эта дрянь, пыталась меня соблазнить, но не на того напала. Она уже много прикарманила денег отца, и будет это делать дальше. Я не грежу Эдинбургом, и не грежу о должности банкира, я хочу быть врачом, - он говорил это с пылом, присущим только безнадежным романтикам.

– Ты думаешь, что я всем этим грежу? – Виктор смотрел на голубое небо, - завтра моя помолвка, а я даже не знаю кто она.

– Знаю, что нет, - прошептал Артур, он превратился в прекрасного юношу: высокий, широкоплечий, с теплыми лучистыми карими глазами и темными кудрями, проходящие мимо него девушки заглядывались на него, и знал, что он им нравиться, тем более что, он не был обделен умом и обаянием.

– Не получиться…

– Все получиться, - перебил Артур, - все будет, так как мы захотим. У тебя есть деньги? – он улыбнулся.

– Есть и не мало, но если мы будем обналичивать чеки, нас точно найдут, - не внятно произнес Виктор.

– Не найдут, - Виктор поражался вере друга в успех.

– Ты уверен?

– Да. Я много об этом думал, - начал Артур, - очень много. Смотри, деньги у нас есть, нужно выкрасть титульные бумаги, и бежать ночью.

– Ну, ты-то барон и ты имеешь право, носит этот титул, а я, я точно без этих бумаг никто, мне нужны и эдикты, о праве носит титул всем.

– А еще укради колье твоей матери, это твоя будущая жена обязана его носить, а не жена Руфуса, - Виктор засмеялся, как-то он об этом не думал.

– Идея хорошая, а что мы будем делать дальше?

– Поедем в Антрим, - Виктор перестал улыбаться.

– Это же самоубийство, нас там найдут! – возразил он.

– Не найдут, пол двенадцатого вечером есть поезд до Белфаста, - Артур прищурил глаза, - в Белфасте сядем на корабль и доедем до Портсмута, а там снова на поезде в Лондон.

– Длинный путь, - выдохнул устало Виктор.

– Зато мы всех запутаем, - добавил Артур, замечая, как его друг все еще сопротивляется, либо обдумывает его идею.

– Да, но наши титулы выплывут, Артур, их-то не утаишь, - в Ирландии все знают представителей их семей, и конечно, кто-нибудь скажет, что видел, как бежали два молодых дворянина под покровом ночи, как воры.

– А кто сказал, что ты будешь о нем говорить, будем молчать, а когда пригодиться, скажем, о них, - Артур хитро прищурил глаза, - об этом никто не должен знать.

– Даже Мария?
– переспросил Виктор.

– Даже она, если кто-то будет знать, все пропало, - Артур встал в полный рост, смотря снова на небо.