– Думаете, они знают? – спросила я, гадая, знал ли Кит, что за нами постоянно ведется наблюдение. Передал ли он эти архивы своим подругам?

– Возможно, догадываются, или не знают реальных масштабов, – пожала плечами Натали. – Мы внедрили программу почти в каждый дом, в каждую компьютерную базу. Они же пока выдали себя лишь в случае с Тильдой и с тобой.

– Что вам рассказал Дэниэл? – спросила я, вспомнив о нем. – Он же был там. Неужели не узнал убийцу?

– О чем ты? – не поняла Натали. – Он и есть убийца. Пусть нет записи, но есть другие доказательства.

– Что он сам говорит? Как оправдывает себя? – сформулировала я по-другому.

– Он не оправдывает себя, – ответила женщина. – Он просто говорит, что не убивал ее. Но на вопрос, кто же тогда, ответить не может.

– Вам это не кажется странным? – поинтересовалась я.

– Кажется, – кивнули обе. – Но либералки потребовали результатов расследования. Нам пришлось закрыть дело. То, что нам что-то кажется странным, не аргумент. Им нужно кого-то распять за убийство Тильды Свон, мы никого другого предложить не можем.

– Разве не в их интересах найти настоящего убийцу, а не козла отпущения? – негодовала я, все больше сомневаясь в правильности своего решения вступить в либеральную партию. Пока что компания амазонок нравилась мне больше, как бы странно это ни звучало.

– Мы не посвящены в дела либеральной партии, – Алекса улыбнулась. – Вот ты вступишь в нее и задашь им свои вопросы. Нам самим любопытно, отчего они так торопятся с судом и приговором. Они хотят казнить мужчину, а ведь он, возможно, единственный свидетель.

– Еще есть время, – я вздохнула, понимая, что они правы. А вот мои будущие коллеги вели себя более чем странно. – Можете быть уверены, я этого так не оставлю.

– Если хочешь, чтоб они доверяли тебе, не рассказывай о нашем уговоре и обо всем, что мы сейчас предпринимаем, – посоветовала Натали. – Им не понравится, что ты в таких хороших отношениях с людьми из министерства обороны.

– Мое вступление в либеральную партию – дань памяти погибшей матери, – ответила я печально. – Мои взгляды иные. Я не считаю, что благотворительная деятельность – это то, что нужно мужчинам.

Натали усмехнулась.

– Не считаю я так же, что мужчины существа низшие, – добавила я, заметив ее улыбку.

– Это потому что ты влюблена, – отмахнулась она. Разговор стал непринужденным. – Но возвращения к временам патриархата не будет. Пока я жива, я приложу все силы, чтоб мужчины оставались там, где есть сейчас.

– Больше не будет того, что раньше, – подхватила Алекса с серьезным видом. – Что женщин сначала никуда не допускают, а потом обвиняют в том, что они ни на что не годны.

– Пусть я всего лишь влюблена, но мое мнение такое – мужчины заслуживают права выбирать свою судьбу и не быть вещами, – ответила я обеим. – Мы не в темные века живем, чтоб поступать с ними подобным образом. Мы должны быть выше этого, должны дать им свободу и права.

– Ты идеалистка, – усмехнулась Натали. – Как все влюбленные.

– Пусть так, – кивнула я, поднимаясь. Предстояло еще встретиться с Дэниз и узнать, что такого важного она узнала.

Женщины проводили меня наверх и я покинула здание министерства, направившись в сторону делового центра. В офисе уже ждала адвокат и чашка эспрессо. Я попросила Жанну заказать мне обед, потому что утром так спешила, что даже кофе не выпила. Секретарь обо всем позаботилась, уже зная мои гастрономические предпочтения.

Я вошла в офис, снимая плащ и бросив сумку на диванчик.

– Привет, – кивнула я Дэниз, дожидавшейся меня с чашкой латте в руках.

Она широко улыбнулась, заметив, что я в приподнятом настроении. Новая надежда подарила мне несколько мгновений искренней радости. Меня переполняло предвкушение будущей встречи с Китом. Я знала, что амазонки найдут его. Это был только вопрос времени.

– Привет, – ответила я. – Я буду есть, а ты рассказывай, как все прошло.

– Хорошо, но постарайтесь быстрее управиться с едой, – предупредила адвокат, взглянув на меня многозначительно. – Мой рассказ испортит аппетит.

– Давай по порядку, – я решила не паниковать раньше времени, посчитав, что худшего, чем рассказала мне арестантка в министерстве, уже не услышу.

Но Дэниз удивила меня.

– Я встретилась с Клариссой Джонсон, – начала она.

Я села за свой стол и отпила из чашки.

– Это еще молодая женщина, на вид лет двадцать, не больше, – рассказывала адвокат. – Привлекательная. Одевается со вкусом. Я раздобыла ее фото.

Она переслала на мой монитор файлы, содержавшие информацию. Я кивнула, рассматривая симпатичную девушку, совладелицу «Дженис и сестры».